Читать книгу - "Одна ночь в Венеции - Валерия Вербинина"

– Хорошо, – вздохнул инспектор, – будь по-вашему. Маркиз де Монкур был должен убитому большую сумму. Так, может быть, это он? Или младший брат графа Ковалевского, который должен все после него унаследовать?

– Месье Анатоль исключается по причине алиби, – ответил Папийон. – Больной был в поезде вместе со слугой, ехал в Швейцарию. Маркиз теоретически мог бы убить графа, но… Понимаете, мне не дает покоя этот чертов исчезнувший ключ. Тот, кто его украл, должен был совершенно точно знать, что берет именно нужный ключ. А маркиз вряд ли в курсе. Нет, убийца стоял к жертве гораздо ближе и досконально знал его привычки.

– Тогда, может, слуга? – Бюсси замялся. – Он не может вводить нас в заблуждение насчет ключа?

Комиссар покачал головой.

– Я говорил о нем с вдовой и с теми, кто знал графа. Все утверждают, что Савельев был безусловно предан своему хозяину.

Телефонный аппарат издал нечто вроде слабого звона, и Папийон дернулся.

– Черт, я же снял трубку… Можешь идти.

– Совсем забыл, зачем шел к вам… – Бюсси остановился на пороге. – Вас опять хочет видеть месье Ансеваль.

– Хм… – Комиссар почесал затылок. – Явился сознаться, что нашел поблизости фигурку и остальные пропавшие вещи, но утаил данную информацию на первом допросе?

– Нет, патрон. По-моему, у него что-то другое.

– Ладно, – кивнул Папийон, – давай его сюда.

Через минуту в кабинет вошел молодой чиновник, который нашел в Булонском лесу часы убитого графа. Гюстав был бледен, но отчаянно храбрился. Судя по его виду, возвращение на набережную Орфевр далось ему нелегко.

– Присаживайтесь, – пригласил комиссар. – Вы хотели что-то еще мне сообщить? Может быть, вспомнили что-нибудь интересное?

– Нет, месье. Я… я к вам с просьбой. Понимаете, у меня слепая мама…

Посетитель принялся долго и занудно излагать свою ситуацию. Папийон слушал и молчал. Молчал совершенно убийственно, как может молчать только скучающий полицейский, которого заставляют выслушивать то, что, с его точки зрения, абсолютно не относится к делу.

– Когда сегодня ваш человек забрал меня с работы, пошли разные слухи… – Ансеваль закусил губу. – Начальник вызвал меня к себе… Месье, если меня уволят, моей семье не на что будет жить! У меня мама старенькая…

– Хорошо, – решился Папийон, – я позвоню вашему начальнику и успокою его. Какой у него номер?

Полицейский придвинул к себе аппарат, взял трубку и назвал телефонистке номер.

– Я думаю, в денежном смысле вам не о чем беспокоиться, – добавил он, прикрывая ладонью микрофон. – Вы нашли часы убитого и вполне можете претендовать на награду в тысячу франков, которую объявил младший Ковалевский.

– Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, – с сомнением отозвался молодой человек. – Я хочу сказать, что с моим везением награду получит кто угодно, только не я.

Тут Папийона соединили с начальником Гюстава. Комиссар назвался и объяснил, что месье Ансеваля сегодня вовсе не задержали, он проходит свидетелем по чрезвычайно важному делу, и возможно, именно его показания помогут задержать преступника. Но, даже не видя своего собеседника, Папийон почему-то очень хорошо представлял, что тот ни капли ему не верит. Оно и понятно – когда за твоим служащим на работу является полиция, хорошего не жди!

С некоторым облегчением Папийон закончил разговор и повернулся к Гюставу.

– Я сделал все, что мог, месье. В любом случае у них нет никакого повода для придирок.

Тут из коридора донесся приглушенный вопль Бюсси, и комиссар насторожился.

Дверь распахнулась, и в кабинет влетела Амалия Корф. Вид у нее был такой, что Ансеваль окоченел и вжался в спинку кресла, а Папийон впервые за день забыл о существовании телефона, отравлявшего ему жизнь.

– Сударыня, – простонал комиссар, – я очень занят…

– Чем же? – воинственно осведомилась Амалия. – Тем, что арестовываете невинных людей? Из-за вас моя дочь до сих пор в слезах, а сын…

– Вашего сына здесь нет, – поспешно вставил Папийон, – мы отпустили его.

Баронесса смерила комиссара огненным взглядом, который по касательной опалил и беднягу Гюстава, и села, не обращая на последнего никакого внимания. Впрочем, молодой чиновник уже давно привык к такому обращению.

– Итак…

– Что? – машинально спросил полицейский, жестом отпуская сконфуженного Бюсси, маячившего в дверях.

– Вам удалось найти убийцу?

– Пока нет. Но мы ищем.

– У маркиза де Монкура есть алиби?

– Мы еще этим не занимались.

– Но хоть что-нибудь вы нашли?

– Часы, – подал голос Ансеваль. – И кольцо. Они принадлежали убитому.

Амалия повернулась к Гюставу, и молодой человек, радуясь тому, что его заметили, поспешно представился.

– Этот месье, – объяснил Папийон, – нашел вещи графа в Булонском лесу. Часы бросили в пруд, а кольцо лежало неподалеку на берегу.

– Убийца избавляется от улик?

– Разумеется.

– Очень плохо, – отрывисто бросила Амалия, которая все еще не была готова простить комиссара за то, что считала с его стороны форменным предательством. – Я имею в виду, если улики находят через полгода, еще куда ни шло. Но когда их выбрасывают и находят через день-два – это чересчур.

– Значит, убийца нервничает, – заметил Папийон.

– Или попросту глуп, – подхватила баронесса. – Вы уже опросили знакомых графа, верно? Заметили, в какой они растерянности? Вдова обвиняет любовницу, Монкур моего сына, хоть и не говорит этого вслух, Урусов – низы общества, под которыми, вероятно, подразумеваются какие-нибудь апаши, Феоктистов предполагает личную месть со стороны обиженного бедняка, Фуре вообще не знает, что думать.

– Ваши выводы?

– Слишком много версий, – вздохнула Амалия. – По сути, никто ничего не знает и хватается за первое попавшееся предположение. Убийца допустил массу ошибок, но вы до сих пор так и не напали на его след… Я права? – Баронесса покачала головой. – Что-то с этим делом не так, месье.

– Думаете, убийца действовал не один? – с любопытством спросил Папийон.

– Я бы сказала, что момент для убийства был рассчитан идеально, и доказательством тому служит пропавший ключ, – сказала Амалия. – Но затем убийца потерял голову и стал делать одну глупость за другой. Да, я не исключаю, что убийц как минимум двое.

– Тот, кто задумал, и тот, кто исполнил?

– Именно. Только вот персона графа Ковалевского плохо вяжется с подобным заговором. Слишком мелкая для того, чтобы тратить столько усилий. Значит, мы чего-то не знаем.

Баронесса увидела горящие от любопытства глаза Гюстава и рассердилась на себя.