Читать книгу - "Смерть в вязаных носочках - Аманда Эшби"

А еще, наверное, злится, потому что хочет есть.

— У меня есть хобби. Я варю джем, хотя это и сложно, если люди не желают делиться фруктами.

— Я вам уже говорил — у вас более чем достаточно сливы, которая висит низко, варите свой джем. — Уоллес смотрел ей прямо в глаза, но на этот раз Джинни не отвела взгляд.

— Да, взять плоды, которые сами падают в руки, проще всего, но отличный джем из них получается далеко не всегда. Придется потрудиться и собрать все плоды. Даже из тех, до которых, кажется, не дотянуться.

Оба пристально смотрели друг другу в глаза. У Уоллеса дернулась челюсть, и он наконец заговорил:

— Существует организационная процедура, которая позволяет методично собирать и обрабатывать все плоды. Принимая решения, мы учитываем знания, тактику, материально-техническую базу и необходимость следовать законам. Так мы ничего не упускаем, и именно поэтому я скоро произведу арест. Закончим на этом, миссис Коул.

Уоллес резко повернулся и зашагал к своей двери, оставив Джинни в одиночестве. Таз для варки варенья никогда еще не кипел так, как кипела сейчас она.

— Где ты была? Мы с Иэном волновались, — поинтересовалась на следующее утро Нэнси.

Джинни удалось в несколько глотков выпить чай и ответить на звонок.

Подумать только: еще неделю назад она придумывала, чем заполнить день, — а теперь дел столько, что она едва успевает. После невольного разговора с Уоллесом Джинни позвонила Наседке, чтобы сообщить новости о флешке: никаких доказательств, зато теперь еще второе убийство из-за эксгумации тела Тома Аллана. И Элисон все еще под подозрением.

Визит Элисон в Ливерпуль Наседка объяснила тем, что дочь получила сообщение от Бернарда, который попросил ее приехать туда. Элисон даже показала его полицейским, но оно их, кажется, не убедило.

Ну и кашу они заварили.

— Последние дни выдались суматошными, а я все еще забываю брать телефон с собой.

Нэнси вздохнула:

— Я тебе звоню с понедельника. Чем ты так занята, что не можешь проверить входящие?

Джинни прикрыла глаза. Ну как сказать золовке, что она была занята раскапыванием могилы, что ее чуть не арестовали, не говоря уже о том, что она безуспешно пытается выяснить, кто убил Луизу Фарнсуорт. К тому же Нэнси вряд ли ей поверит. Джинни сама едва верила себе.

— Извини, что заставила волноваться, но вы зря тревожились. Я познакомилась с тремя женщинами, они все вдовы. Участницы книжного клуба и садоводы на общественных началах. Они, кажется, взяли меня под свое крыло.

— Хорошо, конечно, что у тебя новые друзья. — Судя по ветру в динамике, Нэнси прогуливалась по своему любимому парку. — Но как мне не волноваться, если рядом с тобой все еще рыщет убийца? На Би-би-си был репортаж. Пару дней назад говорили, что у следствия уже есть достаточно улик. Но если у них есть подозреваемый, надо просто арестовать его, пока он не начал резать людей направо и налево.

Джинни похолодела:

— Тот факт, что полицейские пока никого не арестовали, означает, что у них не хватает доказательств. И убийцей Луизы, кто бы он ни был, двигало нечто личное, особое. Не думаю, что этот человек начнет убивать направо и налево.

— Постой… Ты знаешь, кто это? — Шум в динамиках затих: значит, Нэнси остановилась.

Слишком поздно Джинни сообразила, что допустила ошибку. Она никогда не повышала голоса и не поддавалась чувствам, если говорила о вещах, которые ее не заботят. Может статься, что так оно и осталось бы, не встреть она Джей-Эм, Мелочь и Наседку и не испытывай столь страстного желания оправдать Элисон.

Теперь сохранять нейтралитет было трудно.

Им просто нужно время, чтобы связать концы с концами.

— Это просто досужие домыслы. Не хочу сплетничать, — быстро проговорила Джинни. — Но ты не волнуйся. Я исправлюсь. Буду носить телефон в сумке.

— Спасибо. И мы еще не договорились, когда ты к нам приедешь.

Вдалеке, пронзая воздух, завыли полицейские сирены, и Джинни бросилась к окну. Автомобиля Уоллеса не было, хотя, когда она ложилась спать накануне вечером, электрокар стоял на месте.

Джинни прерывисто задышала. Соседи выползали из домов и сбивались в кучки, что-то заинтересованно обсуждая.

Нет!

— Нэнси… мне пора. Не хочу опоздать на работу.

— Ладно, только перезвони мне потом.

— Обязательно, — пообещала Джинни, открывая дверь и выходя на крыльцо.

Женщина, жившая по соседству с Уоллесом, только с другой стороны, замахала Джинни, зовя присоединиться. Ей было лет тридцать. Обычно она целыми днями пасла своих четырех мальчишек и не имела времени остановиться и поговорить. Но теперь глаза женщины горели: подоспели сплетни.

— Что-то случилось? — спросила Джинни, стараясь унять беспорядочно колотящееся сердце.

— Судя по всему, да. Уоллеса вызвали в пять утра. У моего младшего режутся зубки, так что я не спала и видела, как он уезжает. С лицом как грозовая туча.

— Его можно понять, Ханна, — вмешалась женщина, жившая в четырех домах от Джинни. — Я слышала, ночью на кладбище повыкопали половину покойников, а теперь еще и это.

— Что — это?

— Серийный убийца на нашу голову, вот что. Даже не сомневайтесь. — Пожилой мужчина из дома через дорогу поцокал языком, словно только что обнаружил тлю на розовых кустах. — И вечно-то они тихони.

— Прекрати, Генри. Она же еще ничего не знает, — призвала его к порядку другая женщина, после чего повернулась к Джинни: — Бернарда Фарнсуорта обнаружили мертвым в собственном доме. Горло перерезано, а над ним стоит его бывшая жена с ножом в руке.

— Элисон? В-вы уверены?

— Она самая. Еще когда пошли разговоры об анонимных письмах, я уже знал, что это она. Всю неделю твержу, — заверил старичок.

Джинни пропустила его слова мимо ушей и сосредоточилась на второй женщине, которая была, кажется, осведомленнее всех.

— Откуда вы знаете?

— У меня сестра парамедик, так что у меня, так сказать, надежный источник.

Нет. Здесь что-то не так. Элисон никогда не убила бы Бернарда. Она любила его. Это какая-то ошибка. Наверняка ошибка.

У Джинни задрожали ноги, но соседи этого, кажется, не заметили. Зазвонил телефон, и она, бросив виноватый взгляд, ретировалась домой.

Звонила Наседка.

— Слава богу, дозвонилась, — заговорила подруга, но тут ее прервали рыдания. — Мы опоздали. Полицейские арестовали Элисон, перевернули дом вверх дном. И во всем виновата я.

— Чепуха! — послышался в динамике голос Джей-Эм. — Включи этот, как его… Нет, я понятия не имею, какую кнопку нажимать.

— Я включу. Я один раз смотрела видео в Сети, — приглушенно проговорил голос Мелочи, после чего послышался гулкий грохот, сопровождаемый резким статическим шипением, от которого у Джинни затрещало в голове. — Так, ну-ка… О, отлично. Джинни, ты нас слышишь?

Испытывая облегчение оттого, что противный треск утих, Джинни выдохнула:

— Да. Но я все еще не верю, что Бернарда убили. Что произошло?

— Кто-то проник к нему в дом и перерезал ему горло, — объяснила Мелочь, хотя в ее голосе не было и следа обычной бодрости.

— Но что там делала Элисон? — Джинни проглотила комок, все еще не веря в произошедшее. — Говорят, у нее в руках был нож.

— Это все я виновата. — В голосе Наседки послышалась мучительная тоска. — Когда мы в ту ночь были на кладбище, она, видимо, отправилась навестить его. Разговор кончился чудовищной ссорой, которую слышали все соседи. Бернард сказал, что, если она еще раз явится к нему на порог, он вызовет полицию.

— Рано утром Элисон решила еще раз сходить к нему, чтобы извиниться. Но к тому времени он уже был мертв. — Тут голос Джей-Эм дрогнул. — Мы думаем, у нее от горя произошло помутнение рассудка: насколько мы поняли, Элисон начала обнимать его, как будто не хотела признавать реальность. Она даже подобрала нож. Тут-то и явилась полиция.

— Мне надо было сделать все, чтобы удержать ее. Спрятать ключи от машины, что угодно, лишь бы она