Читать книгу - "Танец со смертью - Марина Серова"

– Понятно, – сказала Калашникова.

– Альбина Алексеевна, позвольте, я возьму вот эту фотографию. – Я показала на фото, где была запечатлена вся троица: Маргарита, Клементина и Владислав. – И еще, если позволите, вот эту.

Я пролистала альбом и выбрала еще одну фотографию Маргариты.

– Я все их вам верну, – пообещала я.

– Пожалуйста. Если они вам нужны, конечно, берите, – разрешила женщина.

Я встала из-за стола, убрала обе фотографии в сумку и вынула свою визитку.

– Альбина Алексеевна, это моя визитка, здесь написаны мои телефоны. Если Маргарита вдруг объявится или вам станет о ней что-нибудь известно, пожалуйста, позвоните мне, – попросила я.

– Хорошо, конечно, я позвоню и…

Калашникова вдруг остановилась.

– Скажите, Татьяна Александровна, случилось что-то серьезное, если вы так интересуетесь Ритой? Да? – спросила женщина.

– Мне необходимо поговорить с Маргаритой. Как со свидетелем, по крайней мере, это на данный момент. Простите, но пока я ничего конкретного не могу вам сказать.

Я распрощалась с Альбиной Алексеевной и вышла из квартиры.

Глава седьмая

Теперь у меня были две фотографии Маргариты Калашниковой, портрет Клементины Веретенниковой, сделанный Екатериной с фотографии, находящейся в комнате Алевтины Александровны, и ксерокопия с камеры видеонаблюдения. Я решила, что сейчас самое время обратиться к эксперту-криминалисту Виталию Николаевичу Самохвалову. Он давно работает в Управлении полиции и считается лучшим специалистом по составлению фотороботов. Виталий Николаевич не раз помогал мне разобраться в сложных случаях. Думаю, что и сейчас Самохвалов идентифицирует личность подозреваемой, то есть определит, кто есть кто.

Я села в машину и поехала к Самохвалову.

Я застала Виталия Николаевича в его кабинете – просторном помещении, оснащенном необходимыми для работы специалиста устройствами. На столе стоял компьютер с мощной графической программой, предназначенной для создания фотороботов. Чуть поодаль расположился еще один стол, отведенный для сканеров, принтеров и специальных планшетов для рисования, чтобы создавать максимально точные изображения.

Дверь в кабинет эксперта была приоткрыта, и я увидела Самохвалова, сидящего за компьютером.

– Здравствуйте, Виталий Николаевич, – поздоровалась я, входя в кабинет.

– О, Татьяна! – поприветствовал меня Самовалов. – Какими судьбами?

– Нужна ваша помощь, Виталий Николаевич. – Я не стала ходить вокруг да около.

– Ну, проходи, рассказывай, – пригласил эксперт.

Я подошла к столу и разложила на нем ксерокопию, сделанную с видеокамеры, фотографии Клементины Веретенниковой, Маргариты Калашниковой и портрет Клементины, нарисованный Екатериной.

– Виталий Николаевич, скажите, кто изображен на рисунке? Вот эта девушка? – Я показала на фотографию Клементины. – Или же вот эта? Теперь я указала на фото Маргариты.

– Хм…

Самохвалов начал внимательно рассматривать разложенные перед ним образцы. Периодически Виталий Николаевич сопоставлял фотографии и рисунок и снова повторял эти манипуляции.

– В общем, Таня, что я могу сказать. На рисунке, как я полагаю, изображена вот эта вот девушка. – Самохвалов указал на одну из фотографий. – Я могу сказать, что контуры и пропорции лица наибольшим образом совпадают именно здесь. Опять же обращает на себя внимание идентичность формы, размер и ширина носа. Что касается ушей, то на фотографиях и рисунке они не особенно выделены, – сделал свое заключение Самохвалов.

– Ну, уж что имеем, то имеем, – развела я руками.

– Так это понятно, Таня, – кивнул Самохвалов.

– Виталий Николаевич, а вы можете написать свое заключение? – спросила я.

– Да ради бога, Таня.

Пока Виталий Николаевич писал заключение, я продолжала размышлять:

«Похоже, Кристину Веретенникову убила Маргарита Калашникова. Но зачем ей понадобилось убивать мать своей «врагини»? Глупость какая-то. Или все-таки есть кто-то третий, кого я пока не могу нащупать? Тогда что же получается? Ну, допустим, что подозреваемая целенаправленно знакомится с Екатериной. Причем ее не интересуют ни деньги, ни дорогостоящие вещи. Если бы дело было только в этом, то она вполне могла бы незаметно позаимствовать ключи от коттеджа, скопировать их и, чтобы не вызвать подозрений, снова подкинуть Екатерине. Но подозреваемая – назову ее пока так – начинает морочить голову Екатерине и уговаривает ее ехать в Москву, якобы там лучшие условия для развития таланта девушки. А что Екатерина? Девушка, по-видимому, не знала о планах «помощницы руководителя дома моды». Но когда она узнала, что Кристина Владимировна мертва, то отправила эсэмэску Веронике Георгиевне Стародубкиной с просьбой о помощи. Тем не менее, несмотря на смертельный испуг – а эсэмэска свидетельствует об этом, – Екатерина все-таки покинула коттедж вместе с убийцей Кристины Веретенниковой. И вот тут возникает вопрос. Убийца увез приемную дочь Веретенниковых насильно? Или, может быть, она уехала с ним без принуждения? Поскольку Екатерина явно готовилась у побегу – ведь ее комната была убрана и личных вещей не осталось, за исключением рисунков, – то возникает версия, что девушка, возможно, знала, что убийца собирается расправиться с ее приемной матерью».

– Таня, вот, готово, можешь забирать, – сказал Самохвалов, протягивая мне заключение.

– Большое вам спасибо, Виталий Николаевич, – поблагодарила я эксперта.

– Рад был помочь. Обращайся, – сказал Самохвалов.

Я вышла из кабинета эксперта и пошла по коридору.

– Володь, – начала я, едва переступив порог кабинета Кирьянова, – я отыскала подозреваемую.

– И кто это? – поинтересовался Владимир.

– Это Маргарита Калашникова, «двойник» Клементины Веретенниковой. Ну, однозначно двойником ее назвать нельзя, просто девушки очень похожи, хотя есть и отличия. У меня уже есть заключение Самохвалова.

Я положила на стол лист бумаги.

– Понимаешь, Володь, и Клементина, и Маргарита вместе занимались в спортивном клубе «Олимп». Только Клементина занималась дзюдо, а Маргарита – художественной гимнастикой. Я уже побывала там и поговорила с тренером. Так вот, тренер сказал, что отличия во внешности девушек касаются и некоторых примет.

– То есть?

– Ну, то есть у Клементины было родимое пятно на мочке левого уха, а у Маргариты его не было, – объяснила я.

– А Самохвалов тоже указал на это различие? – поинтересовался Владимир.

– Нет. К сожалению, на фотографиях девушки стояли так, что этого нельзя было заметить. Но главное не это.

– А что тогда?

– Понимаешь, я вот не уверена в том, что пять лет назад была похоронена Клементина Веретенникова, – сказала я.

– Вот это ничего себе! – удивился Владимир. – Ну и заявления у тебя, Иванова!

– Володь, ты послушай. У меня эта мысль появилась не с бухты-барахты. Я ведь разговаривала и с бывшей классной руководительницей Клементины, и с ее одноклассницей, тоже, разумеется, бывшей. Так вот, классная дама сказала, что Клементина была яркой личностью, доминирующей фигурой в классе и… манипулятором… А ее одноклассница дополнила эту характеристику, припомнив один случай. Клементина пришла в ярость от того, что не заняла первое место в соревнованиях и обвинила в этом другую девочку. И, по словам одноклассницы, Клементина была просто страшна в своем гневе.