Читать книгу - "Лампа паладина - Наталья Николаевна Александрова"

Тут до меня дошло, что еще отсюда следует.

Если Белоглазый вернется этим же путем, я с ним могу встретиться по дороге…

И вся моя попытка бегства окажется бесполезной!

Я прибавила шагу – чем скорее я выберусь отсюда, тем меньше шансов наткнуться на Белоглазого…

Тут впереди что-то мелькнуло, и послышался противный тонкий писк.

Я замерла на месте.

Пригляделась…

И увидела впереди, метрах в десяти от меня, большую темно-серую крысу. Она сидела посреди коридора и смотрела на меня маленькими злыми глазками…

Прежде я не думала, что так боюсь крыс.

То есть я с ними никогда не встречалась, а того, чего не видел, трудно бояться.

Но теперь, встретившись с крысой, что называется, лицом к лицу, я поняла, что боюсь ее до умопомрачения.

Если бы напротив меня в коридоре сидел волк, или дикая собака, или даже пантера – я бы не так испугалась…

Я попятилась, отступила и уже хотела броситься наутек…

Но вовремя осознала, что позади у меня – только та комната, куда меня запер Белоглазый. Если я вернусь туда – он меня больше не выпустит. А вернется он злой как черт – ведь я его обманула…

Значит, у меня только один путь – вперед!

Я закусила губу и медленно двинулась вперед по коридору.

Крыса сидела на прежнем месте и не думала уступать мне дорогу – наоборот, она поджидала меня с явным удовольствием…

Я не могла отступить. У меня был только один путь к свободе – и он проходил там, где сидела эта мерзкая крыса…

Теперь я горько пожалела, что не взяла какой-нибудь из хирургических инструментов с того стола. Сейчас мне очень пригодился бы какой-нибудь скальпель…

Но жалеть об упущенном бесполезно…

Я шла вперед.

Крыса ждала.

Нет, мне нужно хоть какое-нибудь оружие ближнего боя… я не смогу бороться с крысой голыми руками…

Я уже хотела запустить в нее сумкой, но тут увидела на полу два обломка кирпича.

Подняла их и пошла дальше.

Теперь я чувствовала себя немного увереннее.

Крыса, видимо, почувствовала перемену в моем настроении и заметно заволновалась.

Однако не отступила, наоборот, распушила усы и тонко, противно запищала.

У меня сердце провалилось куда-то вниз…

Когда между нами оставалось всего несколько шагов, я размахнулась и бросила в крысу один из обломков кирпича.

Кажется, я попала – во всяком случае, крыса отвратительно взвизгнула и умчалась в темноту…

Я перевела дыхание.

Из этого поединка я вышла победительницей.

Самое же главное – путь вперед, путь к свободе был снова открыт для меня.

И я пошла вперед, боязливо вглядываясь в темноту – не прячутся ли там другие крысы, а то и кто-нибудь похуже… Хотя что может быть хуже крысы? Только целая стая крыс.

В голове против моей воли стали возникать живописные картины: вот я иду и слышу за собой топот маленьких лап. Топот все громче, потому что крыс становится все больше, они бегут за мной, я начинаю паниковать, уговариваю себя не оглядываться, но все-таки оглядываюсь и вижу, что пол в коридоре за мной буквально покрыт крысами. Они движутся быстро и плавно, как будто течет ужасная река. И еще они пищат, так громко, что в воздухе стоит противный гул.

И вместо того, чтобы смотреть под ноги, я не могу отвести глаз от этой крысиной реки. И, разумеется, спотыкаюсь и падаю. Лицом вперед, не успев подставить руки. И вот когда я пытаюсь подняться, то чувствую, что по мне бегают маленькие лапки. Сначала по ногам, потом по спине, и вот уже одна крыса подбирается к лицу… ужас!

Все в нашем городе знают страшные истории про крыс. Что когда они ночью со складов идут на водопой к Неве, то ни в коем случае нельзя попадаться им на пути. Что якобы давно, еще в позапрошлом веке, один смельчак в пролетке решился со всего размаха проскочить улицу, заполненную крысами. Не получилось, потому что крысы набросились на него и съели и его, и лошадь. Осталась только пролетка, и то кожаные сиденья обгрызли.

Я потрясла головой, чтобы избавиться от страшного видения, и остановилась, потому что коридор передо мной разделился надвое.

Я задумалась – куда идти – направо или налево?

Главное – не стоять на месте, потому что скоро может вернуться Белоглазый!

Почему-то мне показалось, что из правого коридора поступает более свежий воздух.

Я пошла направо.

Тот коридор оказался более темным. Лампы стали очень редкими, а потом и вовсе пропали.

Теперь коридор уходил в темноту и неизвестность, так что мне пришлось подсвечивать путь телефоном.

Я повернула бы назад, но воздух в коридоре становился все свежее и свежее, и это внушало мне надежду…

Так я прошла еще метров пятьдесят, и вдруг споткнулась о какой-то выступ.

Я чертыхнулась и запрыгала на одной ножке, потом посветила на пол телефоном…

Впереди меня в полу был огромный пролом, кое-как прикрытый полусгнившими досками. Споткнувшись, я сдвинула одну доску, открыв часть пролома…

Я остановилась, опустилась на колени и заглянула в просвет между досками.

Пролом был таким глубоким, что луч света от телефона не доставал до дна. И из этого пролома тянуло холодным воздухом – этот-то воздух и показался мне воздухом свободы…

Я нашарила на полу камешек и бросила его вниз.

Несколько бесконечных секунд ничего не происходило. Потом, когда я уже думала, что пропустила звук, снизу донесся едва слышный плеск…

Там, на огромной глубине, мой камешек упал в воду. Что там – подземная река? А что, очень может быть…

До этой реки камень летел очень долго…

Машинально поправив доску, я пошла назад.

Перед самым перекрестком в стене была неглубокая ниша.

Я взглянула на нее, не придав значения, и вышла в первый коридор.

На этот раз я повернула влево.

Это коридор хотя бы был лучше освещен.

Я приободрилась и прибавила шагу. Мне уже казалось, что вдали брезжит свет… Очень скоро я выйду отсюда.

Как вдруг впереди показалась приближающаяся фигура.

Я испуганно попятилась, вглядываясь в эту фигуру, прижалась к стене, чтобы не маячить на фоне тоннеля…

Черный силуэт показался мне знакомым.

Вот незнакомец поравнялся с одной из потолочных ламп, свет упал на него…

Я увидела неестественно белые волосы, черные очки, закрывающие пол-лица…

Это был он, Белоглазый!

А кто еще это мог быть? Он ничего не нашел в подвале нашего дома и теперь идет назад злой как черт. И собирается меня пытать.

Только