Читать книгу - "Самоучитель Игры - Алексей Синицын"

Но то, что он увидел, войдя в маленькую комнатку, ещё недавно служившую жилищем Ляо, произвело впечатление даже на него. Девушка сидела на старой вылинявшей циновке в позе Сукхасаны, её голова и плечи чуть завалились вперёд. Несмотря на это на шее переводчицы явно просматривался глубокий зияющий порез, окантованный чёрной запёкшейся кровью. Ляо была в традиционном шёлковом китайском одеянии цвета индиго, залитом на груди ярко-красной кровью.

Рядом с безвольной, начинающей коченеть рукой, на полу, валялся окровавленный причудливой формы нож. Другая рука Ляо покоилась на бёдрах, сжимая в руках… да, да, тот самый веер, который Кроуз подарил ей каких-нибудь несколько дней назад!

Хозяйка дома, у которой Ляо снимала крохотную каморку, показала, что ещё вчера вечером видела девушку живой, но какой-то очень серьёзной и сосредоточенно погружённой в себя. Хозяйка также утверждала, что ночью в комнату девушки никто не входил.

– Почему Вы в этом уверены? – жёстко спросил Кроуз, пристально всматриваясь в пожилую домовладелицу.

– Для того чтобы подняться на второй этаж, нужно пройти мимо моей двери. Пойдёмте, я Вам покажу. Она находится прямо у лестницы, ведущей к мансарде. А я очень чутко сплю, да и ступеньки уже очень старые – скрипят, всё не сподоблюсь заменить на новые, – пожаловалась немолодая леди, – с тех пор, как умер мой муж…

– Я понял, понял, спасибо, мэм, – он кивком головы приказал сержанту Хорну сопроводить женщину на первый этаж.

– Так что будьте уверены, господин офицер, мимо меня ни одна мышь не проскочит! – не унималась хозяйка, мягко увлекаемая Хорном по скрипучей лестнице вниз. – А девушка – хорошая, приличная, скромная, ничего себе такого не позволяла… Я, как увидела, своим глазам не поверила… Да как же такое могло случиться?

Джозеф Кроуз ещё раз оглядел комнату, не смотря на потрясение смертью переводчицы, все его мысли были заняты Самоучителем. Простенькая, даже бедная обстановка жилища Ляо прямо и недвусмысленно свидетельствовала о том, что рукопись здесь спрятать даже при желании было просто негде. С другой стороны, если рассуждать логически, если рукописи здесь нет, значит, либо девушка спрятала её в другом месте, опасаясь чего-то или кого-то, либо… её кто-то похитил прямо отсюда, убив Ляо?

– Кто обнаружил тело? – спросил Кроуз вернувшегося с первого этажа Хорна.

– Я и обнаружил, сэр, – вытянулся Хорн. – Когда вы послали за ней дежурный наряд, мы прибыли по адресу. Спросили хозяйку, дома ли гражданка Ляо Вэнь Лянь. Та ответила, что она сегодня утром ещё не выходила из своей комнаты. Тогда мы начали стучать, а поскольку никто не отзывался, мы открыли дверь запасным ключом, – сержант Хорн достал из кармана и показал Кроузу массивный томпольный ключ.

Всё, что видел перед собой инспектор, внешне очень походило на ритуальное самоубийство. Особый кривой нож, облачение в специальную одежду, никакого шума, никаких видимых следов насилия. Только вот разве простые китаянки совершали ритуальные самоубийства? Он где-то читал о так называемых «самоубийствах благочестивых вдов», добровольно отправлявшихся в мир иной сопровождать своих умерших сановных мужей. А ещё, в северокитайском государстве Вэй существовал жестокий обычай заставлять накладывать на себя руки матерей будущего наследника престола. Но причём здесь девчонка? Она ведь была незамужней и бездетной молодой китаянкой! И потом, веер… Зачем он здесь? Подаренный им веер, лежавший на бёдрах девушки, не давал ему покоя, указывая на что-то такое, что – интуитивно чувствовал он – могло бы вплотную приблизить его к разгадке смерти Ляо.

– А окно, когда вы вошли, окно было открыто?

– Створки были, как бы это сказать, – замялся Хорн, – слегка прикрыты, но потом я распахнул их пошире, на всякий случай… чтобы не было запаха.

– Чтобы не было запаха?! – изумился Кроуз. – Вы что, первый день в полиции, сержант Хорн?! Да вы должны были первым делом лично обнюхать здесь каждый угол до прибытия следствия, ничего при этом не трогая руками! Чтобы не было запаха! – возмущению инспектора не было предела. – Болван! Я вам устрою патрулирование японского квартала до самой пенсии!

– Да мне и обнюхивать специально ничего не нужно. – обиженно себе под нос пробубнил худой долговязый сержант. – У меня, между прочим, с детства особая чувствительность к запахам. Меня даже в школе полиции «Тобби» прозвали, ну то есть, как собаку ищейку. Я мог, например, с улицы, на спор, за сто ярдов определить, что служанка полковника Бэйли готовила ему на ужин. И, между прочим, никогда не ошибался… сэр!

Джозеф Кроуз совершенно не ожидал такого поворота. Так вот оно что, оказывается, этот недотёпа, сержант Хорн, обладал почти собачьим нюхом.

– Ну, и что же вы тут такого учуяли, Хорн? – смягчился Кроуз, заглядывая снизу вверх сержанту в лицо.

– А Вы не чувствуете? – он стал лёгкими движениями ладони подгребать к своему сверхчувствительному носу воздух. – Здесь до сих пор пахнет чёрным мускусом.

– И что это значит? – спросил инспектор, с силой раздувая ноздри вслед за Хорном, и повторяя его движения.

– Обычно чёрным мускусом пользуются довольно состоятельные мужчины для того, чтобы произвести впечатление на дам, – сержант насмешливо хмыкнул.

– И Вы хотите сказать, Хорн, что в комнате девушки этой ночью был неизвестный мужчина?

– Вряд ли сама она стала бы пользоваться чёрным мужским мускусом, женщины обычно используют в качестве ароматических средств либо так называемый белый мускус, либо его растительные разновидности на основе семян гибискуса или корня дягиля, – отрапортовал сержант, явно довольный собой.

– Да Вам, Хорн, не в полиции работать, Вам в пору свою парфюмерную лавку открывать! – саркастически, но уже без злобы заключил Кроуз.

– Ну, во-первых, сэр, мои способности, как можно видеть, и в полиции весьма полезны. А, во-вторых, когда я скоплю немного деньжат и выйду в отставку, – он опять мечтательно затянулся ноздрями, – я непременно последую Вашему совету. Я и сам об этом давно подумываю… сэр – опомнившись, добавить он.

Ещё раз пройдясь по комнате, лейтенант Кроуз поручил одному из дежурных констеблей, прибывших с ним на место происшествия, срочно возвращаться в управление полиции за коллегой Томпсоном. Труп нужно было срочно дактилоскопировать и, если это возможно, снять отпечатки пальцев с предполагаемого орудия убийства. (Томпсон об этом ничего не рассказывал, возможно ли такое. А вдруг, благодаря этому, как его, Френсису Гальтону, в Метрополии уже и такие штуки вытворяют?). Он представил себе недовольное лицо толстяка Томпсона.

После завершения всех необходимых процедур Джозеф Кроуз приказал лично сержанту Хорну доставить труп в полицейский морг для патологоанатомического заключения, отчего тот изобразил на своём лице гримасу непередаваемого страдания.

– Да, и пусть один из констеблей опросит всех жильцов дома!

Итак, следствие продолжалось. Если некто проник ночью в комнату Ляо, то он мог это сделать только через окно, рассуждал инспектор, подходя к распахнутым створкам, отрывающимся в пространство небольшого хозяйского фруктового садика.