Читать книгу - "Искатель, 2001 № 06 - Журнал «Искатель»"

перекрыл шум в салоне. В последнем ряду первого класса нерешительно поднялся пожилой пассажир: «Я служил в военно-воздушных силах. Правда, очень давно. И меня списали…» Но стюардессы не дали закончить и уже тащили его в пилотскую кабину: «Вы — наш единственный шанс! Попробуйте хотя бы!» Кресло уже было свободно, и штурвал плавно покачивался перед ним. Отставной пилот нерешительно сел, пристегнулся и положил руки на потертые окровавленные рукоятки. Тут из хвостового салона появился радист-любитель, готовый попытаться наладить связь. Он пробирался уже с трудом — так велик был наклон пола падающего самолета. Пилот, между тем, отключил автоматическое управление и плавно взял штурвал на себя. Самолет словно почуял умелую руку и медленно стал выравниваться. Во всяком случае, резкое снижение прекратилось. За спиной в поврежденной аппаратуре ковырялся радист. Пилот обернулся к стюардессе, и его странно изменившийся голос — твердый и решительный — приказал: «Садись в свободное кресло, будешь помогать. Я, признаться, давно не имел дела с самолетом… Остальные пусть идут по салонам и успокоят пассажиров. Я сделаю все, что смогу…»

Связь наладить не удалось. Единственное, что сумел радист — настроиться на сигналы радиомаяков и включить передатчик аварийного кода. А значит, на земле испуганные долгим молчанием борта диспетчеры обеспечат чистое небо и свободную полосу. По расчетам получалось, что лететь им еще от силы час. Так что не было смысла пытаться затащить поврежденную машину на прежнюю высоту. Наоборот, следовало продолжать снижение, но плавно, согласуя его с писком приводных сигналов. Они должны вывести к посадочной полосе. Дело потихоньку наладилось. Радист, сменив стюардессу, светил фонарем то в один, то в другой угол темной кабины и бубнил, с трудом разбирая показания неосвещенных приборов: «Высота три пятьсот, скорость семьсот пятьдесят, обороты…» Пилот благополучно перераспределил горючее в баках, чтобы избежать опасного крена, и теперь готовил самолет к посадке, всматриваясь из темноты в кабине в темноту за стеклом. Где-то там, в обрывках облаков, в густой черноте ночи, скоро должны были появиться сказочно разноцветные огоньки дальнего привода. Где-то там… Очень скоро… Пилот хорошо представлял их себе. Еще бы, сколько раз он облегченно вздыхал, обнаружив их яркую россыпь…

А вот и они, родимые. Не поворачиваясь, он коротко скомандовал: «Крикни, чтобы все пристегнулись!» И с невеселым смешком добавил: «И чтоб не курили…» Убрал газ и пошел на снижение, а то можно и полосу проскочить. С характерным стуком вышло шасси. Уже хорошо. Неожиданно самолет ухнул в воздушную яму. Быстро газу — и чуть вверх, но не сильно. Порядок. Скоро должна быть полоса. Самолет пробил очередное облако, и светящаяся дорожка ворвалась в кабину. Огни приближались, превращаясь в отдельные мерцающие точки. Значит, уже совсем близко. Самолет, как птица, точно поджал крылья, снижая скорость выпущенными подкрылками и тормозными щитками. Еще немного. Наконец-то. Хорошо освещенная серая лента полосы разорвала пространство. Тяжелые колеса ударились о бетон. Взвизгнули горелой резиной, не успев сразу набрать обороты, и завертелись. Как и положено вертеться отличным колесам при посадке хорошего самолета. Пилот прижал машину к земле и, включив реверс, дал полный газ. Надо как можно быстрей гасить скорость — неизвестно, какой длины полоса… И обязательно тормоза — сейчас самое время…

Пассажиры, брошенные резким снижением скорости на ремни, с надеждой смотрели на проносящиеся за иллюминаторами шеренги пожарных и медицинских автомобилей. Вроде бы все закончилось благополучно…

Самолет остановился. В последний раз взвыли турбины и замерли. Но не сразу — по очереди. Пилот глушил двигатели по одному. Просто хотелось подольше слушать давно забытый звук. А в салоне уже открыли аварийные выходы, и счастливая публика скатывалась по надувным трапам. Радист посмотрел на пилота и восторженно пробормотал: «Как здорово у вас все получилось! Непонятно, почему вас, как вы сказали, списали из военно-воздушных сил?» Пилот грустно усмехнулся и, продолжая поглаживать рукоятки штурвала, ответил: «Дело в том, что я попал в очень серьезную аварию и полностью потерял зрение…» Отстегнулся и, держась рукой за стену, медленно вышел из кабины…

МИР КУРЬЕЗОВ

В КОСМОС — КАК В ПЛАНЕТАРИЙ?

Калифорнийский мультимиллионер Дэниз Тито, заплативший российскому Росавиакосмосу двадцать миллионов долларов за то, что его покатали по орбите на борту международной космической станции, утром 6 мая вернулся на Землю, проведя в космосе восемь суток и, по его собственным словами, «побывав в раю».

Тито войдет в историю как первый космический турист, но правда ли это? Действительно ли никто до него не летал в космос исключительно ради собственного удовольствия?

Оказывается, летали, да еще как! На самом деле, почетное право именоваться первым космическим туристом принадлежит вовсе не Тито, а сенатору-республиканцу от штата Юта Джейку Гарну, которому в 1985 году приспичило полетать на космическом челноке. А поскольку Гарн был председателем сенатской комиссии, которая определяла бюджет НАСА, космическое агентство с готовностью пошло навстречу безобидному и совсем не дорогостоящему пожеланию политикана.

В следующем, 1986 году демократ Билл Нельсон, конгрессмен от штата Флорида и председатель подкомиссии Палаты представителей по бюджету НАСА, тоже возжелал податься в астронавты, и агентство охотно (или покорно?) прокатило его высоко над Землей.

Наконец, в 1998 году, после трех лет суетливого и отчаянного лоббирования в космос вернулся сенатор от Огайо Джон Гленн. Он тоже совершил увеселительный полет на борту космического челнока. Секрет прост: мнение Гленна тогда считалось едва ли не главенствующим при определении бюджета НАСА, поэтому агентство, проявив недюжинную изворотливость, объяснило налогоплательщикам, что-де Гленн летит в космос, поскольку необходимо узнать, как он, этот самый космос, влияет на организм пожилого человека (во время второго космического путешествия Гленну было 77 лет, а свой первый полет, вполне, кстати, оправданный, он совершил в 1962 году).

Вполне понятно, что законодателю не так-то просто найти себе занятие по специальности на борту космического корабля или орбитальной станции, поэтому единственным основанием для полетов Гарна, Нельсона и Гленна могло стать их жгучее желание «прошвырнуться на небеса». Чем не космические туристы? Единственная разница между ними и Дэнизом Тито заключается в том, что последний заплатил за удовольствие из собственного кармана, а не из карманов налогоплательщиков.

А. Шаров

INFO

6 (269)

2001

Главный редактор

Евгений КУЗЬМИН

Редактор

Александра КРАШЕНИННИКОВА

Художники

Иван ЦЫГАНКОВ

Левон ХАЧАТРЯН

Технолог