Читать книгу - "Дело о гастрономе - Павел Барчук"

Нашел каскадера. Все. Как есть. Успокойся и расслабься. Нам теперь надо спокойно добраться до этой вашей деревни, найти коробку, которую Милославский спрятал и вернуться обратно. Если что, не забывай, времени не так уж много. Тебя по-любому кинутся искать. Думаешь, совсем идиоты? Не поймут, куда мы отправились? Прям капец, какой секрет. Шустро все делаем и мчимся назад. Еще менты, между прочим, есть. День мы не появимся, ладно. Майор этот, который над нами, типа, шефство взял, может, сразу в колокола бить не начнет. Выкрутимся. Скажем, что налаживали контакт с персоналом гастронома. Тем более, есть реальные подвижки в этом направлении. Но если пропадем на двое или трое суток, могут задавать вопросы. А вопросы нам ни к чему. Так что Семен — это не самая большая проблема.

Я с Соколовым, в принципе, был согласен. Но Сенька выбесил своей самодеятельностью. От деда Моти, что ли, заразился. Тот тоже любит сделать какую-нибудь удивительную глупость.

С проводницей вопрос решили. Оплатили место. Оказалось, можно и так. Купить билет прямо у нее. Теперь Младшенький всячески пытался демонстрировать нам, какой он, на самом деле, нужный человек.

— Ладно. Я спать. — Заявил Соколов и полез на верхнюю полку. — Толкнете, когда до ваших Зеленух доберемся.

— Так день на дворе? — Я наблюдал, как Стас гнездится на своем месте.

— И что? В поезде больше делать нечего. Хоть днем, хоть ночью. Можем пойти в вагон-ресторан и налакаться. Но по мне, идея не очень. А вот сон — отличная вещь. Вагон качается, колеса стучат. Быстрее время пролетит. О…вот и чаек пожаловал.

Рядом с нашими полками нарисовался Сенька. В руках у него было два граненых стакана в подстаканниках.

— Супер… — Я сурово посмотрел на Младшенького. — Вот и пей сам этот чай. У него вид такой, будто нассали.

— Ну, и попью… — Семен демонстративно уселся на вторую нижнюю полку и принялся реально большими глотками пить это странное пойло, которое напоминало, что угодно, но только не вкусный, крепко заваренный чай.

К счастью, в плацкарте одно место было свободно. Получилось, что все четыре полки в нашем распоряжении. Не знаю, как долго, но хотя бы сейчас нет никаких дебильных соседей. Это радует.

Закончив свое демонстративное чаепитие, Сенька пару раз икнул, наверное, чай был очень вкусный, а потом тоже полез на верхнюю полку.

— Зачем поперся туда. Ложись на нижнюю. — Я не то, чтоб сильно переживал за сохранность Семеновского тела, но просто, на хера такие напряги? Внизу всяко удобнее.

— В плацкарте? — Сенька многозначительно хохотнул, — Нет, уж. Лучше наверху…

Я пожал плечами, мол, если человек дурачок, то чего бы и нет. Только позже мне стала ясна хитрожопость этих двоих, Семена и Соколова.

Сначала я решил последовать их примеру и тоже собрался подремать. Расположился, поудобнее устроил подушку. Даже простынь постелил. В этот раз у нас было белье. Ну, не тут-то было.

Поезда в моей реальной жизни присутствовали мало. То есть, никогда. Все чаще самолеты. А ту, единственную, поездку в плацкарте, которая произвела на неизгладимое впечатление, успел подзабыть. Все-таки память в этом плане удобная штука. Неприятные моменты старается максимально выкинуть куда-нибудь из головы подальше.

Но… Вагон — плацкарт, это, наверное, определенный аттракцион. Может, мне так везет, не знаю. Может, тут вообще по-другому не бывает. В этот раз с нами в вагоне ехала целая куча детей. Их сопровождали два учителя. Я так понял, что это учителя. И парочка родителей. Ехали они, судя по разговорам, на какую-то экскурсию.

Ну, что ж… Теперь я знаю, что это такое, когда вокруг много маленьких людей в возрасте семи-восьми лет. Они не хотели спать, не хотели сидеть тихо. Но хотели есть, причем, все время. Общаться, причем, громко. Петь, играть, бегать по проходу. Часа через два, слава богу, большинство успокоилось. Почти все дети отправились на боковую. Устали, наверное. Да и потом реально вагон качало равномерно. Даже у меня закрывались глаза. В общем, детишки улеглись. Кроме одной девочки. Она бродила по поезду и всех доставала. Кого за ухо дернет, кого — за косичку, кого просто разбудит: «Давай поболтаем». Никто не мог ее успокоить. Но это не все. Вторую половину вагона, по иронии судьбы, занимали мужики, которые ехали с вахты. Я узнал из чего состоит буровая установка, каким инструментом бурят, сколько болтов на муфтах сцепления электрического двигателя с насосами, вперемешку с матерками.

Я всячески старался абстрагироваться от окружающей меня реальности, но она, эта реальность, наоборот, старалась подобраться ближе, всеми правдами и неправдами. Помимо детей с одной стороны и вахтовиков с другой стороны, нашёлся еще один товарищ, лет двадцати пяти. Изрядно помятый и какой-то потрёпанный. Он сходил в вагон-ресторан, ему, очевидно, стало скучно после принятого на грудь. Теперь парень упорно искал свободные уши, куда можно вылить много всякого дерьма. Тоже какая-то удивительная магия. В поезде обязательно находятся люди, которым надо непременно поговорить. Этакий бесплатный визит к психологу.

Бедолога сунулся, вроде, к вахтовикам, но там был сразу послан. Их беседа не предполагала ещё одного участника, тем более, со стороны. Как раз речь зашла о поварихе Машке, и мужики активно выясняли, кто был с ней первым, а кто последним. Видимо, это принципиальный вопрос.

К детям, ясное дело, сразу дорога заказана. Парень — выпивший, но не идиот, к счастью. Имелись еще парочка семейных пар, но там тоже его слушать никто не захотел. Поэтому, что? Правильно! Все сошлось на мне.

Только я попытался закрыть глаза и все-таки отключится, до Зеленух ехать еще часов пять, парень, источая ароматы дешёвого коньяка, присел на краешек моей полки. С грустным лицом, молча, смотрел на меня минут пять.

Я, может, и пофигист, но сложно чувствовать себя комфортно, когда у тебя в ногах левый мужик вздыхает и стонет, при этом не сводя глаз с твоего же лица.

— В Москве сели? — спросил, наконец, страдалец. — Чуть не опоздали, да? Ага… видел, как бежали. Братья?

Я понял, счастья не видать, как и покоя. Открыл глаза, принял сидячее положение и посмотрел на жаждущего разговоров мужика. Пока размышлял, послать его или дать высказаться, он все решил самостоятельно.

— Да я в гости еду. — Сообщил грустно. — В больнице вот отлежал. Ушиб позвоночника, разрыв почки, защемление центрального и вспомогательных нервов, сотрясение головного мозга второй степени, множественные укусы… Ну… Этого…того самого… Короче, неважно чего. Рсскажу не поверишь!

Вот интересно, по какому признаку он из всех пассажиров выделил меня? Я ведь даже изображал крепкий сон. Но этот тип все равно прицепился именно ко мне. Что