Читать книгу - "Убийство в Пражском экспрессе - Иван Любенко"

В пивной «У почты» стоял шум человеческого многоголосья. Казалось, весь окрестный люд собрался разом в этом небольшом заведении. Свободных мест не было. Музыкальный ящик «Монопан» услаждал народ песней какой-то чешской исполнительницы. Ардашев и Ветлугин расположились за дальним столиком у самого входа.

— Вы точно уверены, что именно инструктор Бараевский принёс бомбу в расположение лётной школы? — Клим Пантелеевич уставился на штабс-капитана.

Николай Петрович спокойно выдержал взгляд, пожал плечами и ответил:

— Курсанты слышали, как сын Ильина сказал, что взял «книгу» в комнате дяди Славы. А Вячеслав у нас один — это поручик Вячеслав Сергеевич Бараевский. К тому же, он вчера и пропал. Вещи на месте, а его нигде нет.

— Вы изучили его дело?

— Служить начал в 1914 году. Окончил Севастопольскую школу авиаторов. Имеет ранение. Награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Недавно представлен к званию штабс-капитана.

Ветлугин протянул фотографию Бараевского.

— Вот, возьмите. Может, пригодится.

— Какое происхождение?

— Он из дворянской семьи. Отец — товарищ прокурора в Самарском Окружном суде. Мать — учитель словесности в тамошней женской гимназии. Брат в 1916 году получил назначение в Ставрополь-на-Кавказе и начал работать судебным следователем.

— Надо же! — усмехнулся Ардашев.

— Простите?

— Я родом из тех мест.

Штабс-капитан понимающе кивнул.

— А где его родственники сейчас вам известно? На чьей территории?

— К сожалению, нет. Да и как узнаешь? Обстановка на фронте меняется каждый день.

— Пожалуй, вы правы. Вылет «Голиафа» отложили?

— Да. На этот раз я не стал заранее называть точную дату. Держу в секрете. Объявлю за несколько дней. Надо разобраться в произошедшем.

— Правильное решение.

— А что если большевики имеют второго агента в лётной школе?

— Не исключено.

— Эта мысль не даёт мне покоя, — признался штабс-капитан.

— Когда теперь вылет?

— Во вторник, двадцать третьего, в девять. Надеюсь, погода не подведёт.

— Вторник, двадцать третьего — задумчиво повторил Ардашев, рассматривая через окно прохожих, затем добавил: — Я подключу к поискам Бараевского местную контрразведку, а вы усильте контроль за вновь прибывшими курсантами. Коминтерновцы могли завербовать кого-то из пленных офицеров.

— Всё возможно.

— Сын Ильина остался круглым сиротой. Мать и отец погибли. Думали о его дальнейшей судьбе?

— Честно говоря, Клим Пантелеевич, хотел на этот счёт посоветоваться с вами. Пока Павел живёт в комнате родителей, я ночую с ним. Мальчик постоянно плачет. Вечно это продолжаться не может. Нельзя ли определить его в какой-нибудь сиротский приют в Праге? Мы соберём деньги.

Ардашев повернулся к собеседнику:

— О деньгах не беспокойтесь. Соберите только его вещи и документы. Первое время поживёт у меня. А там видно будет.

— Благодарю вас. Вы очень великодушны.

— Да бросьте, господин штабс-капитан. Идёт война и русские должны помогать друг другу. Я сам приеду за ним в Хеб.

— Как угодно.

Клим Пантелеевич оставил на столе несколько крон, и, не прощаясь, ушёл. Через хлопнувшую дверь на мороз вырвались клубы тёплого воздуха.

Ветлугин покинул заведение немногим позже. Поезд на Хеб уходил через двадцать минут.