Читать книгу - "Рейс на эшафот - Май Шёвалль"

— Это исключает версию о грабеже, — вставил Меландер.

— Не будем забывать, — сказал Мартин Бек, — что та часть города, как ты заметил, буквально нашпигована притонами и пансионатами особого рода. Возможно, он жил в одной из этих дыр? Нет, давайте вернемся к главному вопросу: «Что Стенстрём делал в автобусе?»

Почти минуту они сидели молча. В соседнем кабинете за стеной звонил телефон. Время от времени до них доносились голоса Гунвальда Ларссона и Рэнна. Наконец Меландер спросил:

— А что Стенстрём умел делать?

Ответ знали все трое. Меландер кивнул и сам ответил на свой вопрос:

— Стенстрём умел следить.

— Да, — подтвердил Мартин Бек. — В этом деле он был ловким и настойчивым. Он мог неделями ходить за кем-нибудь.

— Помню, как он довел до бешенства того сексуального маньяка, который убил девушку на Гёта-канале четыре года назад.

— Он буквально затравил его, — сказал Мартин Бек.

Ему никто не возражал.

— Он уже тогда умел это делать. А потом стал делать еще лучше, — заметил Мартин Бек.

— Кстати, — оживился Кольберг, — ты спросил наконец у Хаммара, чем Стенстрём занимался летом, когда мы изучали нераскрытые дела?

— Да, — ответил Мартин Бек. — Но без толку. Стенстрём был у Хаммара, они разговаривали об этом, и Хаммар предложил ему несколько дел. Каких — уже не помнит, однако тот отказался, так как дела оказались слишком старыми. Вернее, Стенстрём был слишком молод. Ему не хотелось заниматься тем, что произошло, когда ему было десять лет и он еще играл на улицах Халстахаммара в полицейских и преступников. В конце концов он остановился на том без вести пропавшем, которым занимался и ты.

— Он никогда не говорил об этом, — сказал Кольберг.

— Наверное, ограничился тем, что прочитал его.

— Наверное.

Наступившую тишину вновь прервал Меландер. Он встал и спросил:

— Ну и к какому же выводу мы пришли?

— Я и сам толком не знаю, — ответил Мартин Бек.

— Извините, — сказал Меландер и вышел в туалет.

Когда дверь за ним закрылась, Кольберг посмотрел на Мартина Бека и спросил:

— Кто сходит к Осе?

— Ты. Туда надо идти одному, и ты лучше всего для этого подходишь.

Кольберг ничего не ответил.

— Ты не хочешь?

— Не хочу. Но схожу.

— Сегодня вечером?

— Да, но предварительно мне нужно уладить два дела. Одно на Вестберга-алле и одно дома. Позвони Осе и скажи, что я приду около половины восьмого.

Через час Кольберг пришел к себе домой на Паландергатан. Было около пяти, но уже давно стемнело.

Жена, одетая в потертые джинсы и клетчатую фланелевую рубашку, красила кухонные табуретки. Рубашка принадлежала Кольбергу, но он уже давно не носил ее. Гюн подвернула ее рукава и небрежно подвязала полы. Руки, ноги и даже лоб у нее были измазаны краской.

— Раздевайся, — сказал Кольберг.

Она замерла с поднятой кистью в руке и испытующе посмотрела на него.

— Тебе совсем невтерпеж? — с улыбкой спросила она.

— Да.

Она сразу стала серьезной.

— Тебе надо идти?

— Да, у меня допрос.

Она понимающе кивнула, опустила кисть в банку с краской и вытерла руки.

— Оса, — сказал он. — И это будет трудно.

— Тебе нужна прививка от возбудимости?

— Да.

— Не испачкайся краской, — сказала она, снимая с себя рубашку.