Читать книгу - "Смерть на Параде Победы - Андрей Кузнецов"

— Да она еще и мыть-то не начинала, — Левкович мотнул головой в сторону убитой уборщицы, возле которой сидели на корточках Данилов и Беляев.

— А я думал, что уже заканчивала, — немного удивился Алтунин. — Судя по положению трупа.

— Есть все-таки на белом свете вещи, которых не знает капитан Алтунин! — поддел Данилов, вставая. — В приличных магазинах, с целью приманки покупателей, полы всегда моют от входа, а не к входу. Это еще со времен царя Гороха повелось, старинная традиция.

— Вот оно как! — хмыкнул Алтунин. — Что ж, буду знать. А шуточки твои, Юра, неуместны, потому что я никогда из себя всезнайку не корчил…

Сразу же после того, как были увезены трупы (как будто специально дожидались!), начали прибывать начальники всех мастей — заведующий отделом горкома партии, два полковника и один генерал из НКВД, полковник из НКГБ, зампред Моссовета, какие-то деятели из Особторга. Приехал и начальник МУРа. Пока он с майором Ефремовым занимался «дипломатией», то есть общался с незваными гостями, Алтунин расхаживал по магазину, заглядывая буквально во все дыры и во все щели. В подвал тоже спустился и осмотрел его так же досконально, удивляясь чистоте и отсутствию сырости. Сегодняшнее происшествие выбило директора магазина из привычной колеи, да и не могло не выбить, но видно, что дело свое мужик знал как следует. Дождавшись, пока Семенцов закончит опрос сотрудниц, Алтунин поговорил с заведующей галантерейной секцией Гурвич и старшим продавцом парфюмерного отдела Пионтковской. Семенцов, увидев это, надулся, не иначе как подумал, что Алтунин ему не доверяет, если переделывает за ним, но Алтунин дружески ткнул его пальцем в живот и сказал:

— Ты что такой серьезный, Гриша? Расслабься, товарищ. Будь проще, и к тебе потянутся люди…

Семенцов от такого неожиданного дружелюбия немного растерялся.

— Тебе, я смотрю, нет равных в работе со свидетелями, — продолжал лить патоку Алтунин. — Год-другой и ты самого Бурнацкого в этом превзойдешь…

Семенцов смутился и запунцовел.

— Только тебе могу поручить, больше некому, — доверительно признался Алтунин. — Бери-ка, Гриша, в бухгалтерии лист ватмана, там лежат на шкафу, я видел, сажай рядом товарища Гурвич и черти схему взаимоотношений между сотрудниками магазина. Знаешь, как это делается?

Семенцов отрицательно мотнул головой.

— Фамилии с должностями пишешь в столбик посреди листа, — объяснил Алтунин. — Тех, кто дружил, соединяешь линиями справа, тех, кто враждовал — линиями слева. Когда закончишь, возьмешь кого-нибудь из сотрудниц и пройдешься с ней по схеме еще раз, вдруг Гурвич что-то забудет. И крестиком отметь тех, кто сейчас здесь.

— Будет сделано! — просиял Семенцов, явно опасавшийся подвоха в виде какого-нибудь трудного поручения. — Когда надо?

— Час назад, — Алтунин хлопнул Семенцова по плечу и ушел на обход квартир, находившихся на втором этаже над магазином.

Тактически обход оказался удачным, потому что во всех квартирах кто-то был, причем — кто-то трезвый и без признаков маразма, что не могло не радовать. Стратегически же обход можно было бы считать бесполезным, потому что никто из семи человек, с которыми разговаривал Алтунин, ничего подозрительного или необычного не видел и не слышал.

— Ну, хоть кого-то из незнакомых людей сегодня утром во дворе можете припомнить? — настаивал Алтунин.

Люди пожимали плечами и разводили руками. Центр Москвы, проходной двор, кто ж тут на незнакомцев обращает внимание? Суетливый, угодливо заглядывающий в глаза, дворник тоже ничем не порадовал.

— Я на мусор всякий по утрам смотрю, а не на людей, — повторял он. — Мне, пока человек не сорит, до него дела нет… Вы уж извините, товарищ капитан…

— Крепите бдительность! — посоветовал дворнику Алтунин и вернулся в магазин.

Довольный Семенцов показал ему готовую схему. Алтунин с минуту поизучал ее, цепко фиксируя в памяти то, что считал интересным, похвалил Семенцова, думая о том, что секретарь из него, усердного, но безынициативного, получился бы хороший, и нашел среди сотрудниц продавщицу галантерейной секции Фалалееву.

— Умного человека, Мария Васильевна, по глазам видно, — польстил он угрюмой, «каменнолицей», как сказала бы покойная мать, сорокалетней женщине. — Да и сотрудник, который с вами беседовал, отзывается о вас наилучшим образом, а уж он-то в людях разбирается…

Лесть — лучшая отмычка к сердцу человека, особенно такого, как Фалалеева. На схеме, которую нарисовал Семенцов, линии к ее фамилии тянулись только слева. Ни с кем не дружила Мария Васильевна, а враждовала со многими. Почти со всеми, за исключением директора, его погибшей заместительницы и своей заведующей секцией Гурвич. У привычного ко всему Алтунина после пятиминутного общения с Фалалеевой осталось такое неприятное ощущение, будто его выкупали в помоях. Беседа с продавщицей из парфюмерной секции Клинковой слегка сгладила это впечатление, но не до конца.

Большинство начальников, обозначив свое усердие, быстро разъехались. Остался только комиссар Урусов, который собрал сотрудников в красном уголке на совещание.

— Преступников надо найти в кратчайшие сроки, товарищи! — сказал он. — Я понимаю, что вы все будете стараться изо всех сил, но призываю вас удвоить старания, потому что сами видите, сколько шума наделало это дело. А теперь излагайте ваши мысли.

Сразу же поднялся майор Ефремов.

— Я так понимаю, — начал он, обводя взглядом присутствующих. — Скорее всего, преступники были одеты в милицейскую форму и предъявили какие-то удостоверения. Вряд ли погибшие могли бы впустить кого-то постороннего. Все сотрудники в один голос утверждают, что двери были заперты, они звонили в звонок служебного входа, изнутри смотрели в глазок и только после этого открывали. Посторонний просто так войти не мог.

— Можно, товарищ комиссар третьего ранга? — спросил с места Алтунин и, получив разрешение-кивок, встал и сказал: — Люди в милицейской форме обычно привлекают внимание окружающих. Ни дворник, ни один из опрошенных мною жильцов дома никаких милиционеров не вспомнил. У меня все.

Алтунин сел.

— Могли и в штатском прийти, с удостоверениями, — задумчиво сказал комиссар. — Предлог тоже придумать несложно… Тем более, что, как я понял, у здешних сотрудников сложилась м-м… некоторая благодушная беспечность… Я не спорю, расположение вблизи здания НКГБ служит дополнительной гарантией безопасности, потому что только самые отчаянные преступники могут решиться на преступление там, где ходит и ездит много сотрудников органов, но, тем не менее… Я склонен думать, товарищи, что след немецких диверсантов, о которых в последние дни столько говорится, четко прослеживается и здесь. В первую очередь, об их причастии свидетельствует дерзость… Вы поймите меня правильно, я вас не призываю работать только в этом направлении, я просто делюсь своими мыслями. Возможно, немецким агентам, оставшимся без источников снабжения, понадобились советские деньги, много денег для каких-то целей. Им же проще ограбить магазин, нежели нести на рынок или к скупщикам что-то из прежней добычи. Риску меньше…