Читать книгу - "Севиль - Галина Миленина"

— А что у нас лучше? — хитро прищурившись, спросила Настя.

— Ты у нас лучше! Ты же здесь осталась. Это первое. Природа наша прекрасна и богата, наши живописные горы. Наш Крым с Чёрным морем нельзя сравнить ни с каким уголком земли. Он просто вне конкурса, и ты это знаешь. Наш помидор, выращенный бабушкой на грядке, а не купленный в супермаркете, без запаха и вкуса. Наше ароматное яблоко, поточенное настоящим червяком, даже сравнить нельзя с их красивым, муляжным.

— Так у нас тоже в супермаркете такого муляжа хватает.

— Да, но у нас есть альтернатива. Можно купить и у бабушки на базаре и можно самому вырастить при желании.

— А почему там бабушки не выращивают помидоры?

— Бабушки отплясывают на танцах и пьют кока-колу, а помидоры выращивать не хотят почему-то. А почему, я у них спросить забыла.

— Ладно, мам, не переживай ты так! Свалки уберем, алкоголь и табак не только рекламировать скоро запретят, но и покупать будет некому. Все поумнеют, материться и плеваться будут исключительно в отведенных для этого местах. И заживем мы пуще прежнего, не то что они в своем загнивающем капитализме! Помнишь, как у Митяева: «Крепитесь люди, скоро лето, к нам наше лето обязательно придет!»

— Девочка моя, ты что, сказки начала писать тут без меня? — рассмеялась Алина. — С отцом-то видишься?

— Нет, — Настя отвела потухший взгляд. — Унижение ближнего стало для него одним из самых любимых развлечений. Особенно тех, кто не может ему ответить.

— Понятно. Ну что, пьём чай — и спать. Мне завтра с утра в аэропорт.

— Как? Уже обратно? Только чайку попьёшь?

— Нет, дочь, не обратно, а дальше. Я взялась за одно грязное дело. Надо сопроводить одного хорошего человека в Крым. Он не говорит по-русски. Утром прилетает из Штатов.

— А почему грязное? Это не опасно?

— Не волнуйся, не опасно. Давай я расскажу тебе всё, когда вернусь. А сейчас и сама толком ничего не знаю.

— Договорились. Мам, ты только возвращайся живой. А то обидно — такие новости пропустишь!

— Что за новости? Колись.

— Ага! Пропал сон? Мы с Тимкой решили пожениться.

— О да, это действительно новость! А не рано, решительные вы мои?

— Нет, мамуль, не рано — восемь недель. Ты готова стать молодой бабушкой? Я думаю, у нас будет мальчик, — невинно опустив глазки, сообщила Настюшка.

— Да, кажется, я что-то пропустила. Ну-ка с этого момента — поподробнее.

— Мамочка, поздравляю, ты скоро станешь бабушкой! Может, перейдём на английский? Ты не понимаешь мой русский?

— Деточка моя! И когда же ты успела вырасти? — Алина обняла дочь и почему-то заплакала.

Видимо, от радости.

— Ма, можно тупой вопрос?

— Давай.

— А зачем люди рождаются?

— Каждый сам решает, зачем.

— А ты зачем родилась?

— Теперь знаю — наслаждаться картинами. Писать картины и любить. В общем, для любви, я думаю. И чтоб тебя родить, конечно. Вот зачем я родилась.

28

— Почему вы решили оставить в тайне, что убита Севиль, которую все приняли за Эльвиру? — спросила Алина у Айше.

Они сидели с Майклом на скамейке в беседке, увитой виноградной лозой, которую Майкл впервые увидел на видеокассете. Но, кажется, с тех пор прошла целая вечность. Айше, похоронившая дочь, так постарела, что Майклу показалось: он видел её лет двадцать назад.

— Знаешь, дочка, я словно разум потеряла тогда. А они и так продержали мою девочку дольше положенного без погребения. Если бы я сказала, что это Севиль, люди из милиции стали бы идентифицировать моё дитя, вскрывать, тревожить. А это самое страшное, что может случиться с нами после смерти. Я не могла допустить кощунства. Хватит и того, что мой ребёнок натерпелся в жизни и был злодейски убит.

Они немного помолчали, Алине была тяжела эта миссия. И сердцем, и умом она понимала, что нет на свете большего горя, чем горе матери, пережившей своё дитя. Конечно, мать допускала мысль, что в убийстве замешана её вторая дочь. Допускала, но не знала наверняка. Алине же предстояло сказать ей об этом:

— Знаете, Эльвира вернулась в Америку по документам Севили и сейчас находится там. Она подала на Майкла в суд за жестокое обращение. Требует развода и денежной компенсации. Теперь, когда Майкл знает правду, достаточно простой формальности — и Эльвира будет разоблачена, экстрагирована на родину. Разбираться с ней будут здесь.

— Какой формальности?

— Сверить отпечатки пальцев с теми, что принадлежали Севиль. Каждый, кто впервые въезжает в Америку, при получении визы оставляет свои отпечатки пальцев.

Айше ничего не сказала. Она отвернулась и стала тихо-тихо на татарском языке то ли напевать скорбную колыбельную, то ли читать молитву. Тело её мерно покачивалось в такт мелодии, глаза же оставались сухими, словно выжженная пустыня. Алина поняла, что несчастная женщина ничего больше не скажет им.

Майкл сидел рядом, понуро опустив голову, и, кажется, не нуждался в переводчице.

— Вы можете показать Майклу могилу Севили?

Они прощались в аэропорту, уставшие и опустошённые этой поездкой.

— Ещё раз прими мои соболезнования, Майкл.

— Спасибо, Алина. Знаешь, когда меня провожал отец, он в который раз повторил: «Надо было не жениться тебе, сын, на иностранке». Но я так не думаю. Вся моя жизнь стоила этих двух лет рядом с Севилью.