Читать книгу - "Агасфер. Вынужденная посадка. Том I - Вячеслав Каликинский"

– Ловко, – повторил с довольным видом Абвер. – Умеешь мыслить, не ошибся я! Что ж, давай о конкретике поговорим. Только прежде уговор, Миша: ты хоть человек взросленький, сам о многом догадаться можешь – но все же упрежу. Получив от меня исчерпывающую информацию, ты берешь билет в один конец, Миша! Трепотни по сторонам, отказов от сотрудничества, а тем более предательства я не потерплю. Деньги уж очень серьезные на кону, понимать должен! Если что – не только ты, но и вся семья ответ держать будет. Договорились?

– Пугаете, Владислав Николаевич?

– Предупреждаю, так точнее. Значит, о деле, – москвич щелкнул замочками небольшого портфельчика, загодя положенного рядом с локтем, однако доставать ничего не спешил. – Сначала немножко предыстории, для лучшего понимания тобой ситуации в целом. Человек я, как уже упоминалось, весьма обеспеченный. И, как многие люди подобного склада, часть свободных денег вкладываю в покупку предметов старины. Никакого конкретного коллекционерского зуда, боже упаси! Покупаю симпатичные старинные вещи просто так, чтобы было чем пыль соседям в глаза пустить. За аукционами присматриваю, если что понравится – покупаю. Соответственно, во многих странах имею не только деловых партнеров в сфере бизнеса, но и добрых знакомцев на почве увлечения стариной. Иногда друг у друга что-то покупаем, «инфой» обмениваемся. Господи, да и просто похвастаться перед кем-то своими приобретениями хочется, чисто по-людски! Настоящие-то раритеты кому попало не покажешь, правда? Только коллега, понимающий человек оценит. Пока вопросов нет?

Алдошин покачал головой: вопросов не было.

– Тогда идем дальше, Миша. И вот был я как-то в гостях у такого знакомца, швейцарца. Сам он коллекционер, специализируется на холодном оружии. «Домишко» его под Лозанной прямо-таки забит этим делом. Все четыре тысячи квадратных метров домишки того, если что… Уж на что я человек увлекающийся – а он и вовсе на своих саблях-кинжалах повернутый. А главная его мечтенка – императорская коллекция самурайских мечей, исчезнувшая сразу после окончания Второй мировой войны. Эту коллекцию, кстати, не только он ищет – по всему миру коллекционеры «холодняка» зубами скрипят. Слыхал что-нибудь про это, Миша?

– Не мой уровень, Владислав Николаевич. Я простой копарь, больше обыденными вещами интересуюсь. Слышал краем уха, что была такая коллекция. И что америкосы при оккупации Японии на нее сумели лапы наложить – и все. С тех пор никакого упоминания об императорских мечах – никто ничего не видел, никто не слышал. Скорее всего, еще тогда осела та коллекция где-то в сейфах-подвалах между Атлантикой и Тихим океаном…

– А вот у господина Ризенталя другие сведения, Миша. Он полагает, что все полтора десятка мечей из коллекции с тех пор в России спрятаны. А если точнее, то у вас, на Сахалине! Короче, сделал он мне оч-чень интересное предложение, Миша, о котором ты уже догадался. Цена этому предложению – пятьдесят миллионов. И я это предложение принял. А теперь и ты принял – за соответствующий процент, Миша!

Императорская коллекция катан – такого Алдошин никак не ожидал. Это надо было, по многолетней привычке, осмыслить. Покрутить в голове. А для этого – хоть немного сбить с темпа наседающего Абвера. Слава богу, к их беседке рвется официантка, сдерживаемая пока телохранителем Семеном!

– Владислав Николаевич, раз уж мы здесь, заказать что-то надо! – Алдошин кивнул в сторону. И добавил, заметив мгновенное недовольство на лице собеседника: – Она ведь не отстанет…

Заказ много времени не занял: здешний повар из горячего мог предложить только шашлык и куриные крылышки на гриле. Остановились на крылышках, единодушно решив, что уж там никакой подозрительной по происхождению мясной обрези быть не должно. Проводив неприязненным взглядом плохо говорящую по-русски официантку, Абвер вскользь заметил:

– Я вот все думаю – у них в ихних Таджикистанах и Киргизстанах хоть кто-нибудь остался?

– Раз кому-то все время деньги переводят, значит, остался кто-то! – хохотнул Алдошин. – Стало быть, Владимир Николаевич, без меня меня же и женили? А хоть какие-то основания считать всю эту туфту реалом у вас имеются? У меня – пока нет, извините!

– Поглядим, Миша! Давай пока суммировать реальные факты, Абвер наконец-то полез в свой портфельчик и достал несколько тоненьких пластиковых папок. – Для начала – история передачи императорской коллекции американцам.

Оккупировав Японию в августе 1945 года, союзники провели в стране тотальное разоружение, включая сюда как огнестрельное, так и холодное оружие. Редкая японская семья в то время не хранила на почетном месте в доме этот символ самурайского духа – катану. Сборные пункты по всей Японии работали с перегрузкой: будучи традиционно законопослушными, японские граждане исправно несли в эти пункты как новые мечи, так и старое оружие своих предков.

Американцы просто не знали – куда девать такую прорву «металлолома». Десятки тысяч катан были просто утоплены в прибрежных водах. Потом умные люди спохватились: зачем уничтожать все подряд? Был издан соответствующий приказ за подписью главнокомандующего союзными войсками в Японии генерала Макартура, и специально проинструктированные офицеры стали тщательно «просеивать» то, что японцы продолжали нести на сборные пункты. Старинные и представляющие историческую ценность клинки стали раздариваться нужным людям в качестве сувениров. Много катан попало и в руки коллекционеров.

Большая часть пунктов приема от населения Японии оружия была закрыта еще в октябре 1945 года – ввиду практически полностью выполненной программы разоружения. Конечно, кто-то не сдал оружие, американцы его находили – но это были считанные случаи.

Но вот наступил январь 1946 года, и в печати промелькнуло сообщение о том, что семья императора Японии, не желая быть «равнее прочих равных граждан», намерена сдать оккупационным властям свою коллекцию клинков – поистине уникальных. Многие из них были датированы IV – VI веками. Несколько веков мечи переходили от предков к потомкам, многие клинки были работы легендарных мастеров-оружейников Муромасы и Масамунэ и их учеников.

– По всей логике бытия, Миша, такую коллекцию должен был принять от побежденных очень высокопоставленный представитель победителей. Принять и обеспечить для бесценных раритетов, символов старинного японского духа, надлежащие условия хранения. Но почему-то этого не произошло. Явившись на линкор «Миссури», ставший штабом армии США, наследный принц был встречен командиром крейсера и главнокомандующим союзных войск в Японии. Однако принял мечи у японцев какой-то сержант 7-го кавалерийского полка США Колди Баймор. Почему, как, по-твоему, Миша?

Владислав Николаевич, не выпуская из рук тоненькой папочки, откинулся на спинку скамьи и испытующе глядел на Алдошина.

Правда не знает? Или проверяет на сообразительность? – думал тот. Действительно, почему?

Он знал, что высадка американских войск началась в заливе Сагами. 27 августа в него вошли корабли 3-го американского флота. На следующий день на аэродроме Ацуги, близ Токио, высадился передовой отряд из 150 человек. 30 августа началась массовая высадка оккупационных войск недалеко от японской столицы и в других районах. У берегов Японии находилось около 400 кораблей. На авианосцах базировалось 1 300 самолетов. В Токио оккупационные войска вступили 8 сентября, однако акт о капитуляции Японии был в торжественной обстановке подписан гораздо раньше – 2 сентября 1945 года. Кажется, в 10 часов утра по Токийскому времени.