Читать книгу - "Чужая ноша - Марина Владимировна Крамер"

Но сейчас речь шла о судьбе шестилетнего мальчика, совершенно не знавшего эту женщину, привыкшего, что у него нет мамы, но есть папа, тетя Фиса, дед и две любимые бабули, и их заботы и любви ему хватало с лихвой.

Анфиса в какой-то момент испытала даже что-то похожее на жалость к непутевой Олеське — очень трудно наблюдать, как рушатся твои иллюзии. Но потом это прошло — мать была права, Антон не игрушка, чтобы сперва отказаться от него, а потом начать тянуть к себе в тот момент, когда захотелось.

— Мы пойдем, — твердо сказала Анфиса и вышла в прихожую.

За ней последовала и мать, тяжело дышавшая и старавшаяся изо всех сил держать лицо. Не говоря ни слова, она погладила по голове Антона, затихшего на руках Анфисы, и, неожиданно, саму Анфису, которой этот жест объяснил все, что чувствовала мать, лучше любых слов.

Уже сидя в машине, Анфиса перевела взгляд на племянника, скорчившегося на заднем сиденье:

— Антоша, все в порядке?

Мальчик вздохнул и кивнул:

— Да… А почему бабуля сказала, что эта тетя — моя мама?

— Потому что это так и есть, — тоже вздохнула Анфиса.

— Но я не хочу с ней жить. — Антон снова накуксился, собираясь зареветь.

— Так, а вот это прекрати! — велела Анфиса, высовываясь между сидений. — Тебя никто не отправляет жить с ней.

— Пообещай! — потребовал племянник.

— Антон, я не могу тебе что-то обещать, потому что такие вопросы решает твой папа.

— Но ты меня не отдашь? — настаивал он, и Анфиса твердо произнесла:

— Нет, Антон, я тебя не отдам. Ну что, поехали? Папа ждет, наверное.

— Поехали, — кивнул племянник.

Олеся тогда уехала в Токио буквально на следующий день, обменяв билет и даже не попрощавшись с Анфисой.

На целых три года в семье воцарился мир и покой, а о визите Олеси никто словно бы и не вспоминал.

Полина

Светлана Котельникова вблизи оказалась худенькой, маленькой, про женщин такого типа действительно говорят — «метр в прыжке», как и определил дальнобойщик Круглов, и ее внешность никак не вязалась у Полины с тем количеством нападений и убийств, что совершила банда, в состав которой она входила. Блеклые светлые волосы лежали на острых плечах локонами, глубоко посаженные, тоже словно вылинявшие, глаза смотрели на Полину абсолютно равнодушно, как будто Светлана не представляла, кто перед ней. Острый носик, плотно сжатые губы, светло-зеленая кофточка, сложенные в замок на коленях руки, но поза напряженная, в отличие от взгляда, — спина прямая, ноги в белых кедах поставлены на носочки, словно женщина в любой момент собирается вскочить и броситься наутек. Хотя — куда бежать в крошечном кабинете с зарешеченным окном под самым потолком?

— Добрый день, Светлана Михайловна, — произнесла Полина, глядя на женщину. — Меня зовут Полина Дмитриевна Каргополова, я старший следователь Следственного комитета, буду вести ваше дело.

— Я не буду давать показания, — заявила она твердо, хотя в лицо при этом Полине не посмотрела, отвела глаза в угол.

— Так я еще и не спрашиваю ни о чем.

— Вот и не трудитесь, я ничего не буду говорить.

Полина пожала плечами:

— Это ваше право, конечно. Просто, Светлана Михайловна, своим молчанием вы ничего не добьетесь. В вашей ситуации работает простое правило — кто раньше начал говорить, тот меньше и получит.

— Мне все равно. Я ничего не знаю и говорить не буду, так и запишите.

Каргополова поняла, что здесь надо действовать как-то иначе. Несмотря на хрупкую внешность, Котельникова оказалась довольно твердой по характеру, этого Полина никак не ожидала.

— Не хотите спросить, как состояние вашего мужа? — спросила она, внимательно глядя на Котельникову, но та даже в лице не изменилась:

— Нет, не хочу.

— Почему, позвольте спросить? Вы же знаете, что он получил тяжелое ранение.

— Раз вы упомянули его состояние, значит, он жив, мне этого достаточно. Больше ничего знать не хочу. Можно мне назад, в камеру?

— Последний тогда на сегодня вопрос, — проигнорировала просьбу Полина, чувствуя, что проигрывает, но не желая сдаваться так скоро. — Где сейчас может находиться ваша дочь, Милана Сергеевна Котельникова?

Но Светлана смотрела на нее равнодушным отстраненным взглядом, как будто не слышала вопроса.

Каргополова всегда четко видела момент, когда лучше отступить и не настраивать подозреваемую против себя, потому совершенно спокойным голосом произнесла:

— Допрос на сегодня закончен. До свидания, Светлана Михайловна. — И нажала кнопку вызова конвоя: — Выводите!

Когда закрылась дверь, Полина встала, прошлась по допросной и остановилась напротив стула, где недавно сидела Котельникова, и задумалась. Она не поинтересовалась состоянием мужчины, с которым прожила много лет — возможно, дело действительно в том, что Санников изменил ей с ее же дочерью, хотя это пока только со слов Огнивцевой, а мало ли что у них там между собой происходило, Екатерина могла просто оговорить девушку, преследуя какую-то собственную цель.

Но ведь и вопрос о местонахождении дочери Котельникова проигнорировала, словно не услышала — если Милана ни при чем, то что секретного в том, где она находится? Или Светлана инстинктивно старается вывести дочь из-под подозрений? Не хочет, чтобы ее имя связывали с их бандой? Может быть, девушка в самом деле ни при чем, а Круглов видел Светлану? Было раннее утро, еще довольно темно, он мог просто не рассмотреть толком, да и сам ведь сказал, что был в ступоре, а все происходившее вообще воспринимал как бы со стороны. Ведь мог он ошибиться и принять Светлану за молодую девушку? Мог. Если натянуть на нее шапку так, чтобы скрыть волосы и лоб, то в утренней дымке вполне можно перепутать и ошибиться с возрастом. Да и тип фигуры как-то сразу настраивает на то, что это не может быть женщина старше сорока.

«Маленькая собачка до старости щенок», — так мать Полины говорила о соседке, которая выглядела со спины от силы лет на пятнадцать в свои почти тридцать пять. Вот и Светлана вполне могла сойти за юную девицу…

«Надо опознание проводить, — подумала Полина, делая пометку в ежедневнике. — Как только Круглов сможет передвигаться хотя бы в инвалидном кресле, надо будет устраивать опознание и везти его сюда. Возможно, так он сможет точно сказать, Светлана ли стреляла в него, или это действительно был кто-то другой. Ну, как — «кто-то»… скорее всего, это тогда и была Милана Котельникова. И розыск никаких результатов не дал пока, по месту учебы она не появлялась, в общежитии не жила, а где снимала квартиру, никто из ее подружек не знает. Да и вообще о ней мало что