Читать книгу - "Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны - Ирина Пушкарева"

Удивительное дело, но к двум часам пополудни весь гадюшник был в сборе. Миллионеры, большой чиновник, его оборзевшая жена, а также владелец телеканала в компании своей суровой помощницы – самые сливки российского бомонда роптали, гундосили, но приперлись в полном составе. И что интересно – без адвокатов и прессы.

Пришли и расселись на стульчиках, как детки в садике. Ручки сложили, мордочки сообразительные выпятили – артековский слет, а не гламурная тусовка.

Как ни странно, не было только д’Ансельма. Пунктуального, стильного д’Ансельма не было на лобном месте в назначенное время. И народ по этому поводу разговорился, разъерничался.

– Что за безобразие? – воткнув руки в бо´ки, принялась солировать Идея, в девичестве Коровина. – Сколько мы тут еще должны ждать этого французишку? До вечера?

На часах, замечу, было 14:04. По меркам российской псевдоинтеллигенции, назначенное время еще не наступило.

– Колян, заткни ее, пожалуйста, – тихо, но очень жестко обратился к мэру Михаил Кац. Он был абсолютно трезв и непривычно серьезен.

– Да как ты… – Лицо мадам Нахимовой налилось багровым цветом, женщина оскалилась и начала поднимать тяжелое тело со стула – на Каца поперла.

Никифоров в заваривающийся конфликт влезать не стал – только глаза на Нахимова поднял. Но этого его обжигающего взгляда вполне хватило для того, чтобы мэр вцепился в пухлую руку жены и потянул ее обратно.

– Сядь на место, сядь, я тебе сказал! – зашипел взъерошенный мэр Черноморска. – Достала уже, я тебя убью когда-нибудь, дура тупая! Заткнись и сядь!

Непонятно, что подействовало больше – угроза физического уничтожения или зашуганный вид законного супруга, но Идея захлопнула перекошенный от ненависти рот, гневно зыркнула на Каца и опустилась на стул.

Неприятная тишина накрыла всю компанию. Даже совершенно ни о чем не переживающая Элка в комплекте со своей безмерной беспечностью притихла как мышь. Только носом шмыгнула два раза – и все.

Ба-бах!

Кто бы мог подумать, что идеальные двери на идеальных петлях в идеальном ресторане могут так грохотать! Русские разом подскочили, а Брост схватился за сердце.

– Вы с ума сошли? Разве можно так пугать людей? – накинулась на влетевшего детектива бростовская помощница. – У Кирилла слабое сердце!

– Прошу прощения у всех! – На лице запыхавшегося д’Ансельма не было ни капли смущения. – Обстоятельства вынудили меня задержаться. Я ждал крайне важный документ, вот он!

Француз размахивал листками факсовой бумаги как победным флагом.

– Белла, вы совершенно зря меня убеждали, что в наше время никто не пользуется факсимильными аппаратами! Оказывается, в российской глубинке не везде есть Интернет, а вот факсы довольно распространены. По крайней мере, в сибирских налоговых инспекциях они есть.

Ох, как при этих словах все напряглись-то! Оно и понятно – у простого российского обывателя при соединении словосочетания «налоговая инспекция» в одном предложении со словом «Сибирь» обычно волосы дыбом встают, а что уж говорить про олигархов и руководителей различных уровней.

Но, похоже, француз этой всеобщей реакции на свои слова не заметил. Он схватился за один из столов, волоком переставил его так, что все оказались собранными в некий круг – как на сеансе групповой психотерапии.

И тут дверь опять грохотнула. В ресторане появился… Жан! Тот, который красавчик-бармен. Интересно, а он-то чего сюда пришкандыбал?

– Э-э-э… – открыл рот удивленный Брост.

– А-а-а-а… – протяжно озвучила свое недоумение мадам Нахимова.

– А этот тип что здесь делает? – спокойно поинтересовался Никифоров.

Детектив пожал плечами, мол, а что случилось? Указал вошедшему на стул рядом с Элкой и туманно промычал что-то невнятное. Типа, все нормально, так надо, не беспокойтесь.

Ага, прям-таки успокоились! Публика напряглась еще больше. Занервничала.

А детектив выгреб из портфеля какие-то бумаги, аккуратно стопками разложил их на столе, прокашлялся и с видом заправского лектора принялся вещать.

– Итак, и что мы с вами имеем? – по-французски, но с совершенно одесскими интонациями обратился к присутствующим один из лучших детективов страны месье Этьен Анатоль д’Ансельм.

Похоже, его прапрадедушка неслабо отрывался в великом черноморском городе, раз в роду д’Ансельмов даже через несколько поколений ухитряются ТАК говорить.

Вещал детектив, ни к кому конкретно не обращаясь, просто рассуждал вслух. Рассекал по импровизированному кругу, иногда останавливаясь рядом с кем-то из слушателей.

Излагал, так сказасть, хронологию событий:

– Убийство Мориши Ларски произошло во вторник, между тринадцатью и четырнадцатью часами. Журналистку нашли на полу, в шелковом халате на голое тело. Смерть наступила от удушения – горло перетянуто поясом от ее же халата. Результаты экспертизы однозначно указывают на то, что других травм у Ларски нет. Ее никто не бил. Незадолго до смерти у потерпевшей был секс, обнаружены следы смазки от презерватива. Но, повторюсь, никакого насилия. Также в крови убитой обнаружена значительная доза алкоголя, женщина была настолько пьяна, что справиться с ней могла даже физически слабая особа.

Детектив подошел к столу, перелистнул страницу в папке, чего-то там посмотрел и продолжил:

– В номере пострадавшей не найдено ничего, кроме одежды и личных вещей. Ни денег, исключая мелочь в кошельке, ни обратного билета, ни ноутбука. Также не обнаружено никаких записок или пометок на бумаге. Диктофона тоже не было, а ведь, если верить господину Бросту, его она шантажировала именно аудиозаписью.

– Телефон? – конструктивно влезла в размышления детектива Элка. – Запись могла быть сделана на мобильник.

– Карта памяти из телефона удалена. И вообще вся информация стерта. Ни записной книжки, ни входящих и исходящих звонков – вообще ничего. Даже будильник не установлен. Аппарат как будто новый. Кстати, не украден, хотя очень дорогой. Значит, преступнику даже в голову не пришло прихватить с собой чужое имущество. Так что – убийство из личных побуждений. И, зная о склонности потерпевшей к шантажу и публикациям грязного белья, мотив более чем понятен. Ларски просто хотели заставить замолчать.