Читать книгу - "13 способов ненавидеть - Татьяна Гармаш-Роффе"

Александра же была весьма высокого мнения о своей личности и сводиться в мужских глазах до статуса "ягнятинки" никак не желала. Возможно, это Тимур[1]так извратил ее представление о мужчинах, но... У нее не было оснований считать иначе. До тех пор, пока в ее жизни не появился Алеша.

...Он зашел в ее душу с черного хода. Да что там "зашел" – беспардонно влез! Без парада, без церемоний, без звонка. Сначала он грубо вытащил на свет божий ее самые потаенные, самые стыдные секреты. Потом, против всех ожиданий, оказался к ним бережным... Потом он... Или сразу? Да, пожалуй, Александра с самого начала ощутила, что нравится ему... Да мало ли кому она нравилась! Она знала, что стоит за этим словом. Но он ничего не просил, не ждал, не намекал на благодарность. Просто спас ее – и ушел в тень.

Она удивилась. Оценила. И позволила ему быть другом. А спустя какое-то время предложила ему стать любовником. Довольно цинично, если честно: как меньшее из двух зол. Если уж нужен женщине мужчина, то пусть будет он, Алеша. Ее друг. Так она рассудила тогда...

О, выбор в пользу "меньшего из двух зол" оказался ловушкой! Очень скоро она поняла, что воздух не дышится без него... Это было почти страшное, хоть и счастливое открытие. Имя ему было – любовь, как ни хотелось ей произносить это затасканное и лживое слово. Иногда утром, глядя на его спокойные во сне черты, она ощущала такую великую нежность, что пугалась. Он слишком много значил для нее. Он слишком много места занял в ней – во всем ее существе. Он стал таким родным, что их секс иногда казался ей инцестом...

И вдруг беременность. Да ладно бы только беременность ВДРУГ! Ее другое ВДРУГ изумило: как она без малейшего колебания, без секундного раздумья приняла этот поворот в своей жизни: ребенок. Их с Алешей ребенок. Да будет так!

Он являлся абсолютно логичным результатом их отношений. Плодом их отношений, в прямом и переносном смысле. Несколько поздним плодом, неожиданным... Но желанным. Необходимым. Просто это должно было однажды случиться – теперь она поняла это. Судьбе надоело ждать, пока они, глупые, додумаются сами. И решила все за них.

И, разумеется, теперь они должны пожениться и жить вместе. Она немного побаивалась, что совместный быт может усложнить их отношения... Но они больше не просто мужчина и женщина, соединенные любовью. Они теперь – родители. А родители должны жить со своим ребенком вместе. Баста.

Алексей не следил за ценами на жилье, нужды до сих пор не возникало, но полагал, что трехкомнатная квартира стоит тысяч двести долларов (вольно правительству издавать указы о непременном обозначении цен в рублях – в квартирном вопросе царил архаичный долларовый подход). Не шикарная, но хорошая. И такой суммой он располагал. Каких-то десять лет назад подобные цифры встречались только в переводной литературе – и Алексей гордился тем, что сумел ее заработать. Сам.

У Александры, транжирки, набралось бы, наверное, еще тысяч пятьдесят. Итого – четверть миллиона! Ничего себе, прямо ненаучная фантастика!

...Но сегодняшняя экскурсия по Интернету повергла его в шок. Квадратный метр в новостройке, даже на начальном цикле (когда цена значительно ниже), сильно зашкаливал за три тысячи в валюте. Выходило, что со своей фантастической четвертью миллиона долларов они могли купить весьма средненькое жилье. И это у черта на куличках, в каких-то отдаленных местах непомерно раздувшейся столицы, которым он, коренной житель Садового, даже названий не знал. Кроме того, строительство закончат в следующем году – и то обещают. Потом отделка, обстановка – не успеют они к рождению ребенка!

Алексей проделал поиск заново, теперь уже просматривая варианты на вторичном рынке. Но и тут приличные трехкомнатные квартиры оказались чудовищно дороги, от пятисот тысяч у. е. и выше, выше, выше... Нечего даже и мечтать.

Он сделал еще раз поиск, выбирая на этот раз квартиры, нуждающиеся в ремонте. Он стоит, конечно, денег, и немалых, но хотя бы не вся сумма сразу вперед, что немного позволяло дышать...

Однако и для такой покупки их сбережений, как выяснилось, катастрофически не хватало. Посему он принялся смотреть цены на дачи, осознав, что придется им что-то продавать. Домишко у Алексея на участке никудышный, но ведь нынче ценится земля, а не древние избушки советских времен: все равно снесут и построят новое жилье...

Дачи Алексею было чуть-чуть жалко – из-за детских воспоминаний. Но делать нечего, суровая действительность не считалась с сантиментами. А в практическом смысле, для летнего загородного отдыха, в их семье имелась еще дача Александры.

Но сумма все равно не набиралась! Он растерялся. Что теперь делать? Отказаться от покупки – и жить на Смоленке, в чаду машинных выхлопов? А его кабинет? Занять под него квартиру Александры? Или купить студию? После капитального ремонта его квартиры не останется даже на замухрышку с окнами на МКАД... Может, взять ипотеку? Проценты банков были драконовскими, как и условия...

Расстроившись окончательно, он поехал к Александре с распечатками с сайтов по недвижимости и горькими размышлениями.

Она послушала, посмотрела распечатки и заключила:

– Продаем твою дачу и мою квартиру. И купим новую в зеленом островке где-нибудь сразу за Садовым. ВДНХ, Динамо, Фили, Сокольники – что там еще в Москве зеленого есть? А твоя останется тебе для работы.

Алексей оценил ее жест. Он дорожил этой старой квартирой, в которой жили два поколения его семьи, и Саша знала об этом.

Немного подумав, он принял ее подарок. Александра никогда не делала ложных жестов "по доброте". Тех фальшивых жестов мягкотелости, после которых люди немедленно жалеют о своей "доброте", называя этим красивым словом собственную трусость и неумение отказывать.

– Тогда нам остается только выбрать квартиру! – заключила Александра.

...Ваня – юный друг, жилец и ассистент Алексея, недавний студент, а ныне аспирант – воспринял новость так, словно был детективу отцом родным:

– Ну, слава богу, насилу я вас уговорил! Сколько лет своей молодой жизни на это положил!!!

Ванька хоть и ерничал, но правду говорил: он давно уже агитировал Алексея "жить по-человечески", то есть с Александрой. На самом же деле он просто предчувствовал свой уход из квартиры на Смоленке, где практически провел все свои студенческие годы, и понимал, что это будет непросто для них обоих. За годы их совместной холостяцкой жизни Алексей стал Ивану больше чем друг – он стал ему "двоюродным папой", более близким по духу и складу, чем родной. Бездетный Алексей тоже сильно привязался к парнишке.

– Ты еще не знаешь главного: Александра беременна! – сказал он.

– И вы будете рожать?!

– Будем, – кивнул Кис.

Ванька присвистнул, потом хлопнул "двоюродного папу" по плечу и заявил, что будет шафером, свидетелем, крестным отцом, кумом, деверем и еще чем-то таким, чему толкования не знали оба, зато стало ужасно весело.