Читать книгу - "Искатель, 2003 № 01 - Журнал «Искатель»"

висевшие на поясе. Чтобы не терять скорости погружения, я принялся усиленно работать ластами, подгребать свободной рукой. Кругом был лишь голубовато-фосфорический свет — глазу не за что зацепиться. Вскоре в ушах появилась пронзительная боль. Зажав нос рукою, я стал нагнетать внутреннее давление, пока в голове не раздался хлопок — только тогда наступило облегчение. Несколько секунд спустя мне пришлось снова сделать продувание, потом через какое-то время еще. Давление воды становилось все нестерпимее. Когда я начал чувствовать удушье, темный силуэт скалы уже хорошо виднелся внизу. Но, так и не достигнув плоской вершины, я вынужден был развернуться и броситься к поверхности. Ух! Успел… Ощущение было такое, словно весь кислород с поверхности планеты куда-то испарился.

— Ну что? — спросил Алик, бросив мне на веревке потертый спасательный круг.

— До скалы оставалось совсем чуть-чуть.

— Горбыли прячутся в самом ее низу, в расщелинах. Сколько тебе до банки оставалось, метра два?

— Где-то так.

— Прикинь, скала четыре метра, да два — шесть. Еще шесть метров, чтобы до нее добраться. Пошуруй мозгами, реально ли? Бросай ты эту бестолковку, поедем крабов ловить.

— Нет, буду пытаться. Думай обо мне что хочешь, но я должен достигнуть дна. — Поразмыслив, я добавил с сомнением: — А ты точно знаешь, что горбыли там есть?

— Да, три дня назад я возил сюда аквалангистов. Там они стоят. Здоровенные чушки! Штук шесть их или пять.

Вторая попытка была более удачная. Я достиг вершины скалы и даже заметил, как на дне метнулось несколько огромных теней. Все, не могу больше находиться под водой. От нехватки кислорода давит тошнота. Теряя сознание, я выплыл на поверхность. Медленно-то как… А может, оставить груз в лодке? Нет, без него не обойтись при погружении. Надо терпеть.

— Они там, — сказал я Алику, переваливаясь в лодку.

— А что я тебе говорил — проверено.

— Я немного полежу, отдохну.

— Валяй.

Солнце уже подбиралось к зениту. Чайки по-прежнему кричали над водой. Но дельфинов (я всегда радуюсь их появлению) нигде не было. Ничего не хотелось. Только лежать бы вот так да смотреть на морскую даль… Наконец я взял себя в руки. «Ну, сейчас или никогда, — подумал я, прыгая с борта лодки.

Я плыл ко дну, стремительно работая ластами. Время, казалось, остановилось. Но у самой скалы сил и запаса воздуха в легких было еще достаточно. Песчано-каменистое дно имело странный серо-рыжий оттенок. Рыбы видно не было. Давление на барабанные перепонки возросло, голова словно раскалывалась на части. Невероятными усилиями воли я заставил себя погрузиться еще глубже. И тут из-за обломка скалы, прилегающего к подводной банке, на меня выплыла большая пучеглазая рыба. Ее уродливо выпяченные вперед губы вызывали чувство омерзения. Рыба остановилась, тараща на меня глупые глаза. Должно быть, это вожак. Следом за ним появилась еще парочка, но они тут же проворно спрятались в расщелину под обломок скалы. До горбыля было не менее трех метров, а от меня требовалось попасть наверняка. Я сделал гребок, и вожак, испугавшись, юркнул в сторону. Все, еще секунда промедления — и мне не всплыть. Я чувствовал, как немеют руки и ноги. Вздрогнув в испуге, я сделал движение, чтобы, оттолкнувшись ото дна, стрелой взлететь вверх, но в это время прямо на меня из-за скалы выплыл еще один горбыль. Увидев прямо перед собой человека, он явно опешил и нехотя стал разворачиваться носом к темной расщелине. Испытывая муки удушья, угасающим сознанием понимая, что это конец, не помня, зачем мне нужна жизнь этой рыбы, но зная, что нужна, я мысленно проговорил: «Прости, рыба» — и выстрелил. Острый наконечник проскочил сквозь ребра рыбы и пробил ее внутренности. Ружье выпало из разжавшихся пальцев. И тут меня накрыла большая серая тень. Я принялся вертеть головой — пытался увидеть свет и, не найдя его, конвульсивно заработал ногами, чтобы нащупать дно. Дна не было. Кругом зияла пустота. Руки последними усилиями воли потянулись к ремню. Ремень начал сползать и вместе с грузом полетел на дно. Тело не так быстро, как мне хотелось бы, стало подниматься вверх. Значит, еще не все… Только бы не глотнуть воды… Вверх, вверх, вверх… Во что бы то ни стало вверх! Но сколько еще будет продолжаться эта мука? Мир каких-то видений окружил меня, завертелся, запел, заплясал. Потом все окончательно исчезло…

— Ну, ты, приятель, здоров нырять, — сказал Алик, когда я наконец открыл глаза.

— Здоров, — выдавил я и чуть было не захлебнулся от приступа неудержимой рвоты.

Что было потом — не помню. Очнулся я часа через два и сразу стал шарить рукой по дну лодки.

— Не беспокойся, вот он, — сказал Алик, небрежно подтолкнув мне пронзенную гарпуном огромную рыбу.

Он рассказал, как все было.

— Ты слишком долго пропадал. Гляжу, время вышло. Я менжанулся, освободил канат якоря и полопатил на ту поляну, где ты погружался. Встал на седуху, гляжу по сторонам — ни хрена не видать. Ну, соображаю, надо сигать за пацаном. Вдруг что-то темное замаячило. Прищурился: ты в толще висишь — не доплыл до поверхности каких-то пяти метров. Я нырнул, поднял тебя на борт и вот, как видишь, откачал. И притом, прикинь, скользнул я взглядом по поверхности, а катушка-поплавок — вот она, рядом. Видать, ты задел горбылю какой-то важный жизненный орган, а то он утащил бы ее знаешь куда? Ого! Такая лошадь если попрет на глубину, — и тридцатиметрового шнура не хватит.

После этого мы с Аликом поплыли в поселок и на причале расстались.

Когда я пришел в Царскую бухту и стал звать Ниагару, никто не отвечал. Тогда я поплыл с положенным в сетку горбылем на яхту и взобрался по веревке на борт. Все люки и двери оказались задраенными, только камбузный отсек почему-то был открыт. Протиснувшись в узкую дверь, я положил горбыля на стол, затем достал из кармана приготовленную заранее розовую ленточку. Обвязав ею рыбу, сделал красивый бантик.

Вечером Ниагара снова выступала в «Парадизе», и я, конечно, был там, в первых рядах ее поклонников. После представления она подошла ко мне и совсем буднично сказала, что нашла принесенного мною горбыля. Я угостил ее кофе. Мы мило беседовали, но по-прежнему она держалась так, что чувствовалась дистанция. Даже, помнится, когда я захотел узнать ее настоящее имя (ведь не назвали же ее родители в честь водопада), она ушла от вопроса и тут вдруг вспомнила, для чего оказалась вместе со мной за одним столом.

— Ты не забыл, у тебя еще два задания?.. — протянула она, задумчиво облизывая блестящие