Читать книгу - "Смертельный архив - Алексей Макеев"

Андрей Некрасов вырос в типичной советской семье и особыми талантами никогда не блистал: неплохо учился, чуть-чуть занимался спортом, немножко умел играть на гитаре. Природа обделила его физическими данными – ни ростом, ни силой не выделялся он среди сверстников, даже проигрывал – самый обычный подросток, любящий книги Бианки о природе и повести военных лет.

Все изменилось, когда судьба забросила парня в пекло чеченской кампании – Андрей на первых же боевых проявил себя идеальным разведчиком: мог часами идти без компаса в верном направлении; не глядя на карту, находил источники воды; путал следы и прятался так, что опытные горцы – местные жители, исходившие каждую тропку, – не могли обнаружить чужого присутствия. Маленький рост и субтильное телосложение делали его незаметным даже днем; ночью он вовсе превращался в тень, безликую и страшную, как смерть.

Однажды отряд – двадцать человек, все первогодки за исключением командира – окружила группа боевиков. Вырваться невозможно – шквальный автоматный огонь резал ветки над головами, пули щербили деревья и со звоном отскакивали от каменных валунов. Бойцы отстреливались, но могли разве что не подпускать врага ближе; кончатся патроны – конец. И тогда выступил Андрей.

Чудом он проник за осадное кольцо… громко вопя, чтобы привлечь внимание, застрелил пятерых боевиков, шестого ранил и бросился в лес. Враги кинулись следом, ослабив натиск на группу, – армейцы разбили оставшихся и сумели дойти до базы.

Некрасова не было восемь дней; его считали геройски погибшим, собрались отправлять известие матери… Он появился – грязный, в изорванной ветками форме, и только улыбка во все зубы и ярко-синие, смеющиеся глаза выделялись на черном лице. Оказалось, все дни он мотал чужих бойцов по лесам, нападая ночью и сокращая численность… в конечном итоге боевики суеверно решили, что на них объявил охоту демон, и подались в бега.

После войны Андрей, как и все, сунулся в школу милиции – не понравилось. Попробовал к бандитам – еще хуже: понял, что вся блатная романтика поется исключительно для тупоголовых качкообразных малолеток, дабы получать с их глупых смертей прибыль. И быть бы ему грузчиком-строителем-водителем, если бы не случай.

Умерла бабка, о существовании которой Некрас знать не знал; она про родственника знала и оставила в наследство дом. Андрей приехал в деревню Колбино, осмотрел кривобокий домик – и влюбился в это место окончательно и навсегда. Присев на лавочку, вдыхал чистый лесной воздух, жевал вкусную, исходящую соком травинку…

– Вы новый хозяин? – вырвал его из мечтательности девичий голос.

– Видимо, да, – он смотрел на веснушчатую деваху, по виду ровесницу, с копной медно-рыжих волос.

– А я Маруся, соседка буду. Приятно познакомиться!

– И мне, – Некрас улыбнулся…

Через год родилась Светка, такая же веснушчатая и медноголовая, как мать…

* * *

Они устроились под большой яблоней, усыпанной белыми пахучими цветами. Маруся – слегка располневшая, на голову выше мужа – носилась в дом и обратно, собирая на стол новые и новые деликатесы: домашние огурчики, помидорчики, капуста, кабачковая икра… в конечном итоге на большом самодельном столе осталось место только для литровой бутылки домашней настойки – Звонарев разглядел на дне кедровые орешки, малину, еще какие-то ягоды…

– Сам делал, – Некрас перехватил заинтересованный взгляд капитана, – никакая медицина не нужна, от любой хвори помогает. Взрослым – стопка, детям – ложка, и хоть голышом в сугроб ныряй. Ладно, давай по первой… – он разлил красноватый напиток по большим стопкам. Харон отрицательно покачал головой, Андрей не настаивал.

– За тех, кого с нами нет!

– За тех, кого с нами нет! – эхом повторил капитан и залпом выпил, дыхание сперло. – Уф… Чего набухал?

– Чистый спирт и дары природы, – Некрас смачно жевал хрустящий огурчик с палец размером. – Никаких консервантов и прочего яда. Хотя от твоей болезни, – он кивнул на разбитое лицо Звонарева: опухоль с рассеченной брови спала, но под глазом цвел обширный синяк, – вряд ли поможет.