Читать книгу - "Искатель, 2001 № 01 - Журнал «Искатель»"

— Глория только что вошла в управление «Домостроя».

Ах, вот оно что! — подскочила на кровати Вероника. Вот теперь, кажется, все встало на свои места. Теперь понятно, кто и с какой целью заслал ее в «Артстройин-вест» под видом журналистки. И надо отдать должное: чаровница блестяще справилась со своей работой. Инвестиции все-таки уплыли к конкурентам.

— Что мне делать? — спросил детектив.

— Продолжать наблюдение.

Вероника энергично вскочила с кровати и быстро понеслась под душ. Все отлично! Все прекрасно! Нужно уметь держать удар противника. Как же она его недооценила?

Взбодрившись ледяной струей, «президентша» накрутила на голову полотенце и босыми ногами прошлепала в гостиную. Еще не все потеряно. Григорий под ее руководством еще трижды обставит «Домострой», но, главное, он должен снова вернуться под ее влияние, и не просто вернуться, а слепо уверовать, что любая его деятельность без мудрых советов жены неизменно приведет к краху. Эту «домостроевскую» куртизанку можно, конечно, и грохнуть, но тогда муж всю жизнь будет помнить о ней, и нет никаких гарантий, что этой Дульсинее вскоре не найдется замены. Нет! Он должен ее возненавидеть. Уличить в предательстве! Перенести потрясение! Это навсегда отобъет охоту к куртизанкам подобного рода. Только тогда он искренне осознает, что более надежной женщины, чем его жена, нет на всем свете.

Вечером Коломейцев пришел очень мрачный. Молча проследовал в свой кабинет и рухнул на диван лицом вниз. Вероника мягко зашла к нему, присела на диван и нежно погладила по голове.

— Ничего, — произнесла она ласково. — Ты еще обставишь Смирнова. Неужели он тебя умней?

Супруг дернулся и произнес с досадой:

— У меня все надежды были на инвестиции. За неделю не продалась ни одна квартира. Люди предпочитают брать что подешевле. Коттеджи на крыше домов тоже были дурацкой фантазией. Они все стоят без движения. В них ходят как в музеи, и никто не покупает.

Почему же без движения? — улыбнулась про себя Вероника. Один коттедж, кажется, уже нашел хозяйку.

— И вообще… — произнес плаксиво муж и запнулся.

— Что вообще? — мягко спросила жена.

— Нам нужно развестись.

Вероника была готова и к этому. Но все равно ей понадобилось время, чтобы совладать с собой. Она продолжала гладить ему голову, как маленькому ребенку, и также ласково, с улыбкой намурлыкивать:

— Зачем же нам надо развестись? Из-за конкурентов?

Он нервно стряхнул с себя ее руки и резко поднялся.

— Скажу тебе прямо: я люблю другую.

Коломейцев быстро взглянул в родные глаза жены и тут же их отвел. Большинство женщин от такого признания закатили бы истерику, но Вероника была не такая глупая, чтобы поддаваться эмоциям.

— Почему же сразу развестись? — произнесла она спокойно. — Мне тоже нравятся многие мужчины…

— Это не то! — перебил он. — Это совсем другое. Я ее люблю по-настоящему.

— А она? — спросила Вероника, сдерживая внутри клокотание.

— Она мне сказала, что не крутит романы с женатыми мужчинами. Она очень порядочная.

Как в ту минуту у Вероники зачесался язык добавить к этому прилагательному существительное «сволочь»! Ибо ее многолетний опыт подсказывал, что порядочными действительно бывают только сволочи. Но умудренная опытом женщина сдержалась. Еще не время раскрывать карты. Еще нет сообщений от детектива.

— Ну что ж, раз ты все обдумал, я не намерена мешаться у тебя под ногами.

Она повернулась и тихо вышла из кабинета.

— Ты самая мировая в мире женщина, — услышала она вслед. — Я знал, что ты меня поймешь. Я всегда буду помнить о тебе.

— Спасибо! — кротко произнесла она.

13

Галина Петровна не спала всю ночь. Ей мерещились кошмары и без конца слышался голос Алешеньки: то он хныкал, то жалобно стонал, то звал маму. Она еле дождалась утра и, едва начало рассветать, побежала в милицию. Было еще очень рано. Дежурный сказал, что раньше десяти никто не придет, а следователь появится только в двенадцать. Пришлось ждать еще около двух часов. Бедная женщина, нахохлившись, сидела в коридоре на обшарпанном стульчике, встречала входящих сотрудников унылом взором и никак не могла унять дрожи.

Ее узнавали, здоровались, спрашивали, чем помочь, но она качала головой и отвечала:

— Мне к следователю.

Ближе к двенадцати наконец появился и он. Она метнулась к нему как к спасителю:

— Александр Петрович, наконец-то! Я все утро вас жду.

Следователь взглянул Галине Петровне в глаза и понял все. Он нахмурил брови и угрюмо произнес:

— Пойдемте ко мне в кабинет.

Едва они переступили порог его тесного кабинета, она сразу с мольбой в голосе начала:

— Александр Петрович, я зря на этих девчонок возвела поклеп. Ведь на самом деле я не помню. Было темно.

— Я так и понял, — мрачно произнес следователь.

Он посмотрел на Галину с сочувствием и шепотом спросил:

— Они вас запугивали?

— Никто меня не запугивал! Дайте мне лист бумаги! Я отказываюсь от своих показаний.

— Сядьте, Галина Владимировна, и успокойтесь. Расскажите, кто вас так напугал? Не бойтесь! Мы всегда сумеем вас защитить.

— Умоляю, Александр Петрович, — заплакала женщина, — не вмешивайте меня в это дерьмо! Я совершенно не помню лиц тех девчонок. Что же они из-за меня будут страдать.

Не добившись от свидетельницы никаких объяснений, следователь в конце концов был вынужден принять от нее заявление с отказом от показаний. Когда Потоцкая выходила, то неожиданно на крыльце РОВД столкнулась с соседом по дому. Они машинально поздоровались, и сосед, прежде чем зайти в отдел, трижды оглянулся на Галину Петровну. Затем почему-то нахмурился, прошел в кабинет к тому же самому следователю, от которого вышла его соседка по дому, и первое, что произнес, скороговоркой поздоровавшись:

— Я не уверен, что это были именно те девчонки, которые попросили у меня нож. Я отказываюсь от своих показаний…

А Галина в это время что есть духу неслась домой. Сердце ее билось, дыхание перехватывало. Дурные предчувствия терзали ее душу. Она ворвалась в квартиру и кинулась к телефону. Первым делом позвонила в садик.

— Не привели моего Алешеньку? — спросила она как можно более спокойным голосом.

— Нет! А должны привести?

— Да, должны. Как только приведут, позвоните мне домой, если вас на затруднит.

— А кто должен привести? — поинтересовались в детсаде.

— Родственник, который забрал его вчера вечером. Он меня предупреждал, что возьмет Алешку погостить, а я и забыла.

— Слава богу, — вздохнули на том конце провода. — А мы уж думали, что похитили…

Затем Галина позвонила в школу и сказала, что заболела, поэтому уроки отменяются. После чего положила трубку и стала ждать. Более тягостного ожидания, чем