Читать книгу - "Хороший, плохой, неуловимый - Николай Иванович Леонов"

часы. Оставалось еще два часа до приземления самолета авиакомпании «Победа», который нес в Саратов спящего Гурова. И Павел решил распорядиться этим временем так, как делал в детстве. Он пошел в библиотеку.

Зональная научная библиотека имени Веры Александровны Артисевич, где когда‐то работала его тихая тетя Ира, встретила Банина бережно хранимой старыми камнями прохладой. Он вспомнил, как однажды Ирина Владленовна привела его в «свой» читальный зал номер шесть, где за длинными столами сидели будущие историки и филологи, и объяснила, что университетская библиотека очень важная. Здесь отвечают за работу всех научных библиотек на юго‐востоке европейской части СССР.

Он представил себе огромный мир, где он не был. Мир, непостижимым образом связанный с необъятным пространством сталинского ампира вокруг него: величественными колоннами, причудливой лепниной, свисающими люстрами, изящными статуями, художественным паркетом. Он был таким же маленьким по сравнению с этим великолепием, как это здание — с землями на юго‐востоке европейской части СССР. Каким сказочным королевством веяло из книги, которую можно взять на полке.

Будь его воля, Павел женился бы на Ангелине здесь. Хотя, если обсуждать выездную регистрацию честно, у невесты тоже должно быть право голоса. Она переспорит его. И в итоге они поженятся в зале «Нейротраура» в декорациях мультфильма Тима Бертона «Труп невесты». Или того хуже — на каком‐нибудь древнегреческом квесте, где ему придется выкупать возлюбленную у Цербера. Нет уж.

Поднимаясь по лестнице, он будто услышал тетин голос, сохраненный, как морской раковиной, удивительной акустикой библиотеки.

— Смотри, — показывала она ему хранящийся в библиотеке автограф Екатерины II, — эта подпись меня переживет.

Никто в семье не подозревал, что Ирина Владленовна уже знала, как скоро это случится. Эту тайну она доверила только своей коллеге Таисии Сергеевне Крыловой, которая работала в библиотеке до сих пор.

— Пашенька! — Ее стальное каре стало белым, но глаза все так же искрились. — Нашла я тебе эти книжки. И — ты не поверишь — даже заветный читательский билет.

* * *

Когда Гуров ступил на саратовскую землю, он услышал:

— Лев Иванович, Слепокуров тоже погиб.

— Хорошее, Павел, приветствие!

— Ой, да. Здравствуйте! — спохватился Банин.

— Ага. Как в анекдоте про телеграмму студента. «Вышли сало. Здравствуй, мама!» — фыркнул полковник.

— Тут и правда как в анекдоте, — согласился Павел.

— Дай угадаю. Мозговой центр «Отроков во вселенной» и по совместительству знаток поэзии Бродского Егор Иннокентьевич Слепокуров умер в четверг?

— Да. И, судя по читательскому билету, сохранившемуся в университетской библиотеке, интересовался теми же научными вопросами, что и Юлия Юнг в последнее время. Парафилии, эдипов комплекс… Он даже брал на дом роман Роберта Блоха «Психо», по которому Альфред Хичкок поставил свой культовый фильм. Несколько раз перечитывал «Дорогу великанов» Марка Дюгена и «Охотников за умами. ФБР против серийных убийц» Джона Дугласа и Марка Олшейкера.

— Ради истории Эдмунда Кемпера? Гиганта‐некрофила и каннибала‐интеллектуала, убившего собственную мать и нескольких студенток? — предположил Гуров.

— Он закапывал жертв в саду матери, под ее окнами, — поделился деталями, которых Гурову, пожалуй, не хотелось бы знать, Банин. — И почти каждый день приходил в полицейский паб. Наши коллеги думали, что он неудачник, которого сочли негодным к службе. А на самом деле Эд наблюдал, подслушивал и контролировал их.

— А в тюрьме благодаря глубоким знаниям в области психологии и психиатрии помогал профайлерам ФБР ловить других серийных убийц, скрашивая себе тяготы заключения, — усмехнулся Лев Иванович. И подытожил: — Значит, Слепокуров действительно шел тем же путем, что и Чешева.

— И результат тот же, — кивнул Павел.

Они сели в машину Банина, и Гуров протянул водителю крафтовый конверт:

— Прими от нас с женой поздравление с помолвкой.

— Ну что вы, Лев Иванович… Не нужно было. — Павел открыл подарок и не сразу обрел дар речи. — Это наяву?

— Абсолютно. Билеты на спектакль «Отроки во вселенной» о солдатах, переживших вторую чеченскую войну.

— Ого!

— Дважды «ого». — Гуров достал второй конверт. — А это билеты в Москву и обратно. Привет от Крячко.

— Но…

— Вы с Ангелиной не приедете?

— А, нет! Это здорово! Я про пьесу. Кто драматург?

— Барабанная дробь! Хорошо, что ты за рулем и сидишь. Любовь. Евгеньевна. Озеркина, — отчеканил полковник выразительно.

— Ничего себе! Мы поедем в Пристанное к ней? Девчонки там уже шороху навели.

— Молодцы Лиля и Леля! Передай тяжелой артиллерии: пусть выдвигается к привычным боевым орудиям.

— Секционным ножам и анатомическим пилам?

— Да. А наш путь пока лежит не в Пристанное, а в Лизин лофт на Волге.

— В Обуховский переулок?

— Озеркин уже ждет нас там.

— Нет проблем.

* * *

Удаляясь от дома Андреевых, Леля с сожалением посмотрела на лазурные открытые бассейны отеля «Тихая пристань». Последние дни отняли у них с сестрой много сил, и волейбольная площадка или водные горки сейчас были бы очень кстати.

Папка не была им с Лилей подругой. Обе с детства были так самодостаточны в своей замкнутой семейной системе, что не нуждались ни в ком и, по правде сказать, не подпускали к себе друзей.

Но Папка была с ними одной крови. Молодая интеллектуалка в мужской профессии, с навыками, которые по‐прежнему ассоциировались с сильным полом. Как и Береговы, она всегда откликалась на преступления против малышей и считала своим долгом бороться с женским и детским сексуальным рабством, не жалея сил.

Ее страшная гибель убеждала стальных Лелю и Лилю, что смерть невозможно приручить или укротить ни листовой, ни дуговой, ни маятниковой электрической пилой, ни проволочной пилой Джильи. И схватка с преступниками — судьба, которую они для себя с детства выбрали, — может стоить жизни, обернуться мученическим уходом в никуда, в гнилостное царство трупных червей и жуков‐могильщиков. В отличие от Ангелины Лапиной ни в какой загробный мир сестры Береговы не верили. Любое существование, кроме того, которым управляет самостоятельно обогащенный кислородом человеческий мозг, они отрицали.

И, конечно, ни одна из них не призналась другой, что трагическая история любви Глеба и Лизы убедила их быть чуть мягче с мужчинами, с которыми они были вместе.

— Так, Назаров! — наконец набрала бывший заблокированным все последние дни номер Лиля. — Да, можешь считать, что мы помирились… Все! Порадуешься потом. Сейчас к тебе дело… Нет, Юдин не сможет! — Она поймала на себе тоскливый взгляд сестры. — Он опять в своем таборе засел… В общем, смотри. Сейчас едешь в управление и берешь уже готовое разрешение на эксгумацию Радомира Ярополковича Грецева и Ивана Константиновича Рюмина тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения. Штолин бумагу сделал. Потом едешь на кладбище Увек. Могильщики и наши студенты уже наготове. То, что они достанут и упакуют, вези нам на кафедру судебной медицины СГМУ. Мы с Лелей посмотрим, что там за смерть. Вопросы есть?

— Только один.

— Жги, мой