Читать книгу - "Улыбка химеры - Татьяна Юрьевна Степанова"

мест. Так, что тебе еще сказать… В остальные дни, когда крупной игры и первых лиц нет, "Мак" посещают в основном профессиональные игроки. Игроголики. Ну, те, что живут и дышат игрой. Вот, посмотри и этих. Может, опять кого узнаешь. Они, как галки, из казино в казино перелетают. - Обухов снова начал листать файлы. - Ну, эти, конечно, пожиже. И ставки здесь вполне обычные. Ну и выигрыши-проигрыши так-сяк. Хотя бывают и здесь исключения.

- А казино всегда выплачивает клиенту крупный выигрыш? Без эксцессов?

- Всегда выплачивает. Эксцессы только в сериалах бывают. Здесь жесткий бизнес: один раз не заплатишь, кинешь клиента, хоть даже и игроголика, завтра же никто из нужных-солидных в такую обдираловку играть не приедет. Есть же другие места. Этим летом в "Маке" получился большой выигрыш. Один сибиряк, рассказывают, банк сорвал в двести тысяч зеленых. Салютов ему все до бакса выплатил. И даже, заметь, не в рассрочку. Ну а потом, думаю, все наверстал. Ставки в баккара при настоящей игре от трех кусков идут. Так что сам понимаешь, какие суммы на кону потом бывают.

- Ну а что эти игроголики? - Никита смотрел на монитор.

- Ну, у этих нервы шалят. Любого из них сразу узнаешь: он тебе тут же историю сочинит, как выиграл в рулетку состояние. В баккара такие не садятся. С пяти очков уже блефовать начинают, выдержки нет.

- Погоди, а вот этого я, кажется, знаю. Видел на пленке из казино. Он там был в вечер убийства, - Никита указал на один из снимков.

Обухов загадочно посмотрел на него.

- Газаров Георгий Делиевич, по прозвищу Алигарх, - сказал он.

- Судимый, что ли?

- Ни боже мой, чистый. - Обухов укрупнил картинку. - Ты меня вот спрашивал, есть ли кто у меня в "Маке"… Ну, это, конечно, строго между нами: я его вербовал полгода назад. А он отказался. Наотрез.

Никита посмотрел на коллегу.

- Отказался, - повторил тот, - а комбинация складывалась удачная. Он вчистую проигрался. Фактически догола разделся. У него ведь свой бизнес был, между прочим. Автосалон, связи с ВАЗом, связи-с Кавказом крепкие. Клиенты постоянные. И все пришлось продать на корню какому-то своему земляку - и связи, и салон. Все деньги в "Мак" утекли. Почти за два с небольшим года, представляешь? Он, Алигарх, тронулся малость на какой-то там системе. Если все время подряд ставить в рулетку на один и тот же номер, то он когда-нибудь да выиграет. Ну, вот он и просаживает ставки: один и тот же номер. Проигрывал, проигрывал, потом вдруг выиграл. Теория вроде сработала. Опять же по ней же поставил снова на этот номер сразу около семидесяти тысяч. Уверен был, что выиграет. Там в случае выигрыша ставка в несколько раз увеличивается. Хорошие деньги набегают, с такими и в Штатах не скучно. Ну а теория сбой дала.

- Проиграл?

- Конечно. И разделся в результате догола. Все продал вплоть до квартиры, в долги влез. Ну, и для нас комбинация вроде сложилась. А он, Алигарх, отказался работать. Наотрез, - Обухов хмыкнул. - И до сих пор все играет. Деньги занимает у всех подряд.

- Думаешь, мне с ним стоит побеседовать? - спросил Колосов.

- Я все жду, Никита, когда ты мне вопрос задашь, который все никак задать не решишься, - улыбнулся Обухов душевно. - Отчего это я так вдруг с тобой разоткровенничался?

- Отчего, а?

- Тебе в этом убийстве рождественском ничего странным не показалось?

- Вроде нет… Но я еще не разобрался.

- А ты не знаешь, в какой день оно было совершено - убийство это?

Никита молчал. Терпеть не мог, когда Генка Обухов начинал вот так кобениться, строя из себя майора Жеглова!

- Салютов проходит свидетелем по убийству в доме на Набережной, - и Обухов назвал фамилию потерпевшего, которую последнюю неделю склоняли и по телевизору, и по радио, и в Интернете.

Колосов об убийстве слыхал, конечно, но… Делом этим занималась Москва пополам с министерством и Генеральной прокуратурой. И областной отдел убийств, "губернию", они в свои секреты посвящать не собирались. Обухова, выходило, и посвящать было не нужно, он и так все всегда…

- Утром Салютова вызывали на допрос в Генеральную прокуратуру, - сказал он. - А вечером того же дня у него в казино человека убили.

- Расшифруй, пожалуйста, пожалей мои бедные мозги, - вежливо попросил Никита.

- Фамилия Миловадзе тебе ничего не говорит? Миловадзе Тенгиз, кличка Хванчкара.

- Это который по убийству братьев Гусевых у нас проходил?

- Он самый. Легально - парфюмерный король Москвы и Питера. Нелегально… Складываем три его прежние судимости, у нас в области по двойному убийству проходит в качестве потенциального заказчика, в Сочи и Питере по ориентировкам за ним аналогичные хвосты, ну а теперь вот… Между прочим, официально в игорном бизнесе никогда ни с какой стороны участия не принимал.

- Теневик?

- Возможно, самый крупный, какого только можно себе представить. Проект "Пойма", о котором сейчас столько пишут, - о переводе всех игорных заведений в определенный район - мимо него вряд ли прошел. И сдается мне - интересы здесь схлестнулись по-крупному.

- Ну, когда еще этот перевод будет… Когда рак свистнет.

- Ты ошибаешься, Никита, - Обухов произнес это снисходительным тоном старшего товарища по оружию. - Я предполагаю, что Салютова приглашали в Генеральную прокуратуру именно по этому вопросу.

- Он что, может иметь к убийству на Набережной какое-то отношение?

- Сам вряд ли. А вот Хванчкара… Все дело в том, что они с ним - старые заклятые враги. Салютов - один из немногих, кто знает об этом человеке немало такого, что было бы интересно послушать не только следователю прокуратуры, но, думаю, кому-нибудь и повыше.

Колосов подумал минуту и спросил:

- Мы о Газарове с тобой начали.

- Ах да, о несчастном Алигархе… Я в случайности не верю, Никита. Так не бывает, чтобы все вот так сразу: и тебе Генеральная прокуратура, и труп в тот же вечер. Я бы подумал над этой пока еще расплывчатой версией. И еще: Газаров - постоянный клиент "Красного мака", приезжает туда с момента открытия, знает там каждый угол. И деньги занимает у каждого встречного-поперечного. За деньги на ставку, чтобы только сесть играть по своей системе, мать родную заложит-перезаложит в ломбарде, не то что… Одним словом, Никита, я бы и над Алигархом подумал в этом разрезе. Потому подумал, что он нас, то есть меня, отшил. А положение у него тогда было аховое. Но он нашел какой-то выход. Какой? Может, ему кто-то руку помощи