Читать книгу - "В поисках Леонардо - Валерия Вербинина"

– Это ничего не значит, – сказал Рудольф, пожимая плечами. – Вы преувеличиваете силу общественных условностей, дорогая кузина. Верьте моему слову, я еще не встречал такого сноба, который отказался бы завалить на спину хорошенькую горничную. Довольно любопытный феномен, не правда ли? Однако подобная неразборчивость в связях встречается гораздо чаще, чем можно подумать.

У Амалии сделался такой несчастный вид, словно она только что проглотила живого ежа и теперь он тыкался во все стороны иголками, норовя выбраться наружу. Кузен Рудольф, гадко ухмыляясь, явно наслаждался ее замешательством.

– Я не то имела в виду, – сердито ответила девушка. – Я хотела сказать, что синьор Висконти не вращался в кругах, занимающихся изготовлением фальшивых паспортов.

– Этого мы не можем знать, – хладнокровно заметил фон Лихтенштейн. – Я тоже, позвольте вам заметить, аристократ дальше некуда, однако в силу необходимости водил знакомство с такими типчиками, о которых и рассказывать-то неудобно, особенно на ночь глядя.

– Но вы – другое дело, – возразила Амалия. – Вы же…

– Тсс, – сказал Рудольф недовольно. – Дорогая кузина, я – это я. Моя профессия – это только моя профессия. Думаете, – корабль качнулся, и германский агент невольно схватился рукой за грудь, – я бы стал тем, кто я есть, будь у меня достойный выбор? Не знаю, что вам там говорил герр Волынский, но это грязное ремесло, запомните. И утомительное. Вам говорят, что вы служите родине, кайзеру или царю, что отечество без вас не обойдется и так далее в том же духе, но если что-то с вами случится, а случиться может все, что угодно, о вас забудут на следующий же день. Так что советую вам для вашего же блага одуматься и бросить все, пока не поздно.

– Я, собственно, попала в службу по чистой случайности, – призналась Амалия. – И, разумеется, не собираюсь долго этим заниматься.

– Вот и хорошо, – проворчал германский агент, рассеянно листая страницы записной книжки. – Послушайте лучше, что я тут нашел. «Среда – лорд Ф. Четверг – синьор У.». Каково, а? Бьюсь об заклад, лорд Ф. – это английский посол Фаунтлерой, а синьор У. – ваш дражайший Урусов.

– А где же господин Э.? – вскинулась Амалия. Послом кайзера в итальянском королевстве был в названное время фон Эккерман.

– В пятницу, – вздохнул Рудольф. – Господи, ну что ему стоило сломать себе ногу днем раньше? Тогда бы я не трясся на этой чертовой посудине, сам не зная, что со мной случится в следующую минуту.

– Вы меня перебили, – проговорила Амалия, кусая губы. – У меня в голове вертелась какая-то мысль… Пирогов! Конечно же, Пирогов!

– При чем тут ваш олух? – проворчал Рудольф фон Лихтенштейн, страдальчески морщась от качки.

– Волынский сказал мне, что Пирогов сумел добраться до вещей Висконти, – заговорила Амалия, сильно волнуясь. – Но среди них не было ни денег, ни картины. Что это значит, дорогой Руди? Думайте, мой друг, думайте!

– Да только то, что он их прятал в другом месте, – буркнул агент.

– Нет, дорогой кузен! Я считаю, что у него был сообщник или сообщники. Другое место, ха! Где гарантия, что никто не догадается о существовании этого другого места? А паспорт? Откуда он взялся? Нет, Висконти был не один, я уверена!

Рудольф фон Лихтенштейн размышлял.

– Возможно, вы и правы, – нехотя признал он. – К сожалению, я не нашел в его книжке ни малейшего намека на то, где может находиться картина. Тут какая-то ерунда, вроде карточных долгов в Олимпик-клубе, потом расписание встреч – еще с тех времен, когда он жил в Риме и не помышлял обвести моего повелителя вокруг пальца. Клички лошадей. Хм, он любил ставить на жеребца по прозвищу Фаворит… Занятно. Вот, пожалуйста, рецепт ризотто, сообщенный княгиней Паллавичини, с пометкой «нечто фантастическое». А это что такое? «Треть стакана воды, чайная ложка соли, пять капель лимонного сока…»

– Какое-то слабительное, – прервала его Амалия. – Ищите дальше.

– А дальше ничего и нет, – вздохнул Рудольф. – Черт бы подрал этого Висконти!

– Ладно. – Амалия забрала у него записную книжку. – Дайте-ка я на всякий случай сама просмотрю ее, а вы пока установите, от чего он умер.

– От смерти, разумеется, – проворчал Рудольф. – С тех пор, как стоит мир, никто еще не умирал от чего-то другого… По-моему, его несколько раз пырнули ножом в бок.

Однако стоило ему расстегнуть сюртук, жилет и рубашку Висконти, как его ждал первый сюрприз. В боку действительно имелись три колотые раны, но поверх них была наложена не слишком искусная повязка. Рудольф присвистнул.

– Ничего себе!

Он осмотрел раны, потрогал кожу вокруг них и покачал головой, после чего внимательно оглядел все тело.

– Ну? – нетерпеливо спросила Амалия, притопывая ножкой. – Не томите, кузен!

– Эти раны, – объяснил Рудольф, поднимаясь с колен, – были получены им три или четыре дня назад, а умер он только сегодня. Других повреждений на теле нет. Вывод? Он не был убит, а скончался неожиданно от внутреннего кровоизлияния.

– Вы уверены? – недоверчиво спросила Амалия.

– Так же как и в том, что у меня лучшая кузина на свете, – беззаботно ответил германский агент. – До того, как вступить в нашу замечательную службу, я четыре года резал трупы в анатомичке на медицинском. Вообще-то, дорогая Амалия, я врач.

– О! – наступила очередь Амалии изумляться. – Теперь я кое-что понимаю. Сначала ранен, а затем… Но знаете, кузен, меня не на шутку беспокоит то, что он оказался в шкафу.

Рудольф усмехнулся.

– Похоже, мы с вами мыслим одинаково, – заметил он, опустился на колени и вновь привел труп в порядок, застегнув все пуговицы на одежде. – Да, сам он в шкаф вряд ли стал бы залезать.

– И вот еще что… – не без внутренней дрожи продолжала Амалия. – Посмотрите, какое у него выражение лица. Как у человека, загнанного в угол.

– Да, не слишком вразумительная получается картина, – проговорил Рудольф вполголоса. Он тщательно вытер пальцы своим платком и сел на кровать. – Во-первых, вы утверждаете, что у него были сообщники. Исходя из того, что за день или два до отплытия парохода кто-то пырнул его стилетом…

– Именно стилетом?

– Я установил это по характеру раны. Итак, его три раза ударили стилетом. Он потерял много крови, но добрался до гавани, купил билет третьего класса и сел на тот же пароход, на котором, возможно, собирался отплыть с самого начала. В Америке легко начать новую жизнь… К сожалению, с такой раной, как у него, противопоказано двигаться.

– И самое главное, – подхватила Амалия, – что он зачем-то проник на палубу первого класса, где его застиг некто. Вопрос: ради чего он мог так рисковать, поднимаясь сюда?

– Он шел на встречу с сообщником, – весело сказал Рудольф.

– Который пырнул его ножом?

– А шкаф? Кто засунул его в шкаф?