Читать книгу - "Нерасказанное - Ritter Ka"

(авт. ныне Чикаленко)

Август 1917

Володина квартира.

Роза получила телеграмму. От Володи. В Москву: "Ты нужна в Киеве."

Приехала. Хорошо. Верила, соскучился.

Но его не было. Он еще у комиссии в Питере. Служители смотрят, как на тушу.

Каждую брал. А она сейчас – Женщина главы правительства.

Нерасписанная. Но с долгом. Упругим.

Центральный Совет. Зашла случайно. Курилка. Никто не узнал.

Белая шапочка. Сидит. Слушает.

— Говорят, у Винниченко новенькая, не из наших… А Онися? Аборт. От него. А теперь – кто?

Смех. Дым.

— А та его… ну, женщина… Говорят, не родит. Это он через нее гуляет. Бедный. Жаль его. Измучился.

Пауза. Кто-то бросает окурок.

— уцепилась блохой. — Жизнь напасть ему.

***

Одного дня.

Вернулся. Без звука.

Посреди ночи. Без голоса.

Роза спала – крепко, впервые за неделю.

Проснулась.

Он между бедрами. Глубоко.

Духота. Трудность.

Ночная рубашка скомкана, трет по спине.

Понятно.

Пол года не виделись. Ничего не сказал.

В поцелуях нет пользы.

Раздеваться тоже не надо. Любовь не будет ждать.

Плечи – пальцами вкручены.

Тело послушно, реагирует по привычке.

Родной запах. То же самое.

Володя.

Первое наслаждение – наворачивает волной.

И спадает. Глаза Розы увлажнены.

Это он.

Не спрашивает, не ждёт, не смотрит.

Роза хочет подышать.

Откройте окно.

Прислониться.

Чтобы дыхание на шее. Пальцы в волосах.

Губы в губы.

Но он молчит. И возвращает его. Лицом матрас.

Резко.

Одним толчком.

Входит. Не туда. Не так, как у женщины.

Как убежать? Держит за голову кожаными перчатками.

И снова тело дрогнуло.

Без его воли. Без участия.

Вышел.

Наконец-то.

Боялась шевельнуться. Укусила угол подушки.

Спичка. Вспышка.

Лицо другое. Улыбка острая. Под усами. Доволен.

Это уже не он.

Она лежит на боку. Ноги – как из чужого тела. Пальцы и пятки покалывает.

Сердце не бьется.

Рукав рубашки по шву отпорот.

Он не затыкал ей рот.

Она сама звуков боялась.

Брачного долга никто не оформлял. Но расписалась телом.

Раз. И еще раз красным цветом.

Любовь продолжилась.

И завтра.

И через неделю.

Вошло в новую эру.

В ней — пощечина.

Потом — пинок.

Дальше – врач. Анонимно.

Чтобы о председателе правительства никто не волновался. Что женщина забилась.

"Я просто упала. Самая виновата."

Не всегда, но иногда кровь на простынях. Не та.

Она же стерильна.

Кровь – от Володи.

Семейное счастье. Надо притереться.

Улыбайтесь.

Надо быть достойной женщиной лидера революции.

Полгода пока была одна – искала. Думала. Старалось.

Он ведь не один в мире.

И она хороша.

Все не те.

Все – не те.

Так смеются странно.

Это целуют, как бумажную защелку.

Так лезут — не туда, куда хочется.

Не так, как нужно.

И ни с кем не выходит.

С Володей – всегда.

> УЧЕБНИК УКР.ЛИТ.: "Владимир Винниченко женился на Розалии в 1911г. Это была нежная любовь, соединенная со свободой личности."

> МОНОГРАФИЯ: “1926г., События: Убийство С.Петлюры.

В.Винниченко оформляет брак с Розалией Лифшиц.

4. ВОСКРЕСЕНИЕ

Т. Совет. Киев, Владимирская, 57

Август 1917 года.

Володю пытаются отстранить от должности. На две недели исполняющим обязанности главы правительства назначают Дмитрия Дорошенко — из другой партии, близкой к Ефремову.

Володя молчит. Но не отступает. В кулуарах говорит Грушевскому, что может показать некоторые материалы на заседании. Фотографии. Интересны, как его История Украины-Русы. Может, даже поинтереснее, жене должны понравиться.

Грушевский молча подписывает отмену решения. Дорошенко не утверждают.

> Володи шумит в ушах ЕГО голос:

> Idioten. Ставит точку.

Володя is coming back. Улыбается.

Он. Снова. Выше всех.

На стене в коридоре появляется газета:

«Вернулся – значит, без него не умеют».

"Или другие имеют совесть". Дописан карандашом.

> УЧЕБНИК ИСТОРИИ УКР: забыл указать данную информацию.

> МОНОГРАФИЯ: "Винниченко был сторонником социалистических идей, Дорошенко был более консервативным. Грушевский склонился к социализму."

5. HARASSMENT [от Володи]

Киев. Владимирская, 57 - Ц. Совет.

Крещатик, 38 - Г. Секретариат.

Терещенковская, 25 - штаб УГИК.

Там, где он и Я.

Все время.

Я его уничтожаю. Не за идеи. Не за власть.

За пренебрежение.

Я его не избивал. Не прикасался. Я подставлял свет.

Когда он стоит за трибуной, я делаю два шага вперед. Тень падает на него. Подписывает документы – я ставлю свою подпись первой. Его курсивом.

Когда он выступает – я зеваю. Публично. Когда молчит - спрашиваю: "А нашему секретарю по армии нечего сказать?"

Я стою слишком близко, когда он читает заметки. Прохожу за спиной, почти касаясь. Наклоняюсь к уху, не касаясь губами. Оставляю пальцы на спинке его стула.

Я передаю документы — легкое прикосновение. Достаточно, когда прикосновение вызывает отвращение.

Я оставляю записки: "Сегодня ты был хорош, как актриса в театре."

На людях говорю: — Это все по инициативе Петлюры. А потом: — Хотя, наверное, и не вспомнит, что именно он инициировал.

Улыбаюсь, когда он ошибается. Улыбаюсь, когда вспоминают его Олю.

Главное, чтобы все увидели, как он ничтожен.

На трибуне я всегда ближе к центру. На фото – под светом. Он – в тени.

Он сдает отчет – я проливаю кофе. Следы – на его речи. На стуле. На его спине.

Я издеваюсь. Технически. С холодом.

Он знает языки, говорю, что его выгнали за двойки. Поповский недоучка.

Он когда-то был в труппе Садовского - говорю: "Истерическая балерина."

Он отвечает за армию — я шучу: — Министр без пуль.

Без званий. Без квалификации.

У него болит спина - я шепчу: - Стратег сутулый. Чтобы все слышали.

Его не зовут на совещания. Ибо он не в правительстве.

Я добился, чтобы его оставили с "совещательным голосом".

Найсолодший удар.

Однако.

Он неофициальный.

Его нельзя уволить.

Но можно унижать.

Бесконечно.

Каждый день.

Я доволен.

> ПРИМЕЧАНИЕ. Систематический буллинг частично обнаруживается в воспоминаниях присутствующих. Мемуары указывают на сложные необъяснимые отношения между председателем правительства и председателем штаба УГИК.

6. EROS [от Володи]

Вневременное пространство. Permanent.

В голове Володи

В – И – Н резко откидывается на спину.

На подушку.

Немного изгибается на мгновение. Распластанный. Влажный.

Я не вижу с кем он.

Сбитое дыхание успокаивается.

Слышу дыхание.

Ключицы. Родинки.

Блестящая нить пота между грудью бежит вниз.

Мегает ресницами – медленно.

Правая рука ныряет под голову.

Пальцы под светлые волосы.

Лева – на груди. В ней сигарета.

Из нее поднимается дым.

Движение головы влево-вправо.

Волосы распадаются. Губы дрожат в улыбке.

Смотрит. По мне.

Серый теплый цвет сменяется голубой.

Засыпает.

Я вижу это кадрами.

Каждый день.

Стопкой фотографий.

Как бог-зеркало с потолка.

Но я не бог. Я – гниль. Это знаю.

Он до сих пор не хочет. Уйти. САМ.

Он. Меня. Пренебрег. У него были другие. Я такого не прощу.

Если не получится заставить его исчезнуть

Я.

РАСПУЩАЯ.

АРМИЮ.

Чтобы его не видеть.

> В. ВИННИЧЕНКО, в Рабочей газете:

"Не своей армии нам, социал-демократам и всем искренним демократам, нужно, а уничтожение всяких постоянных армий".

> Примечание. Труппа Садовского – первый укр. проф. театр. Откр. в Полтаве 1906, переехал в Киев (т.н. Киевская Оперетта). На всех группах. фото в ост.ряде, у дирижера Кошица, затем "Щедрика" повезет в мир, черное пятно. Это Симон.

7. SACRE [Как Симон получил власть]

Киев, Владимирская, 57

Центр. Совет. Начало ноября 1917

Большой Зал.

Вечер.

Темнеет рано.

Зал почти пуст.

Мутный свет вечера пробивается через высокие окна.

Под куполом прилип гул — не слова, а шум, прорывающийся с улицы, глухой, невнятный, как дыхание толпы.

Окна дрожат, но внутри – недвижимость.

Симон сидит за столом.

После выступления.

На краю подмостка, под стенкой. Сам.

Уставший. Наверное, голодный. Не обедал.

В очках. Под тусклой лампой.

Наклонился к документам, которые уже никого не интересуют.

Перовая ручка поскрипывает.

Холодно. На плечах накинута шинель.

Пальти задубли.

Теплое