Читать книгу - "Факир против мафии - Фридрих Незнанский"

— Значит, она считала, что вы олигарх? — спросил Турецкий, глядя на Отарова сквозь сизую пелену табачного дыма.

— Условно, — повторил Отаров. — Смею вас уверить, Александр Борисович, она прекрасно понимала всю условность этого термина. Но… — Отаров пожал покатыми плечами, — ничего не могла с собой поделать. Условности и привычки — это то, из чего, собственно говоря, и состоит наша жизнь.

— Я слышал на этот счет другое мнение. Елена Сергеевна не хотела связываться с вашей партией и с вашим фондом, чтобы не дискредитировать «Экологическую партию». Она считала, что вами движут… э-э… шкурные интересы. В том смысле, что и партия, и фонд нужны вам лишь для того, чтобы отмывать грязные деньги и защитить от правосудия свой грязный бизнес. Повторяю — это было ее личное мнение, — закончил Турецкий, внимательно глядя на Отарова.

Юрий Георгиевич ничуть не изменился в лице. Он лишь вздохнул, как бы удивляясь и сокрушаясь по поводу несовершенства мира, в котором ему приходится жить, и негромко произнес:

— Что ж, если она и вправду так думала, то мне очень жаль. Однако людям свойственно ошибаться. — Отаров пожал плечами и добавил: — Она просто ошиблась.

— Посмотрим, — спокойно произнес Турецкий.

Отаров чуть прищурил свои голубые глазки и глянул на Турецкого быстрым, пронзительным взглядом.

— То есть вы хотите сказать, что примете эту версию к производству? — спросил он.

— Мы рассматриваем все версии, — спокойно ответил Турецкий. — И смею вас уверить, эту версию мы тоже изучим самым тщательным образом.

— Не значит ли это, что вы подозреваете в гибели Канунниковой меня и моих коллег? — уточнил Отаров.

Турецкий стряхнул с сигареты пепел, посмотрел Отарову прямо в глаза и сказал:

— Значит.

Отаров улыбнулся.

— Ну-ну, — негромко сказал он. — Дерзайте, ищите. Замечу только, что ваша версия несостоятельна. Вы взяли неправильный след, Александр Борисович. И мой вам совет: выбросьте эту версию из головы. Поймите меня правильно: если ваше следствие помешает моему бизнесу, если из-за вашей деятельности я понесу финансовые убытки, я применю все свои силы и способности для того, чтобы испортить вам карьеру, а следовательно — и саму жизнь. — На слове «жизнь» Отаров сделал особенный упор. — Как вы, должно быть, догадываетесь, у меня есть для этого все средства. — Отаров глянул на часы. — А теперь извините — у меня дела.

— Н-да, средства у вас действительно есть. — Турецкий спокойно затушил сигарету в пепельнице и посмотрел на Отарова. — Вашу угрозу я расцениваю как косвенное признание в том, что вы имеете отношение к убийству Канунниковой, — спокойно сказал он. — А стало быть, разговор наш не окончен. Я бы попросил вас не уезжать в ближайшее время из Москвы.

— Вы что, собираетесь взять у меня подписку о невыезде? — поднял брови Отаров.

— Именно, — кивнул Турецкий.

— Гм… — Взгляд Отарова стал задумчивым. — А вы смелый человек, Александр Борисович. Ладно. Обещаю вам, что до конца вашего «следствия» я не уеду из Москвы.

«Влез в политику — готовься к драке и неприятностям, — вспомнил Турецкий слова Грязнова, выходя из кабинета Отарова. — Эти волки не только зубами щелкать умеют, они еще и кусают. Притом очень больно».

Турецкий сел в машину, достал из пачки сигарету, усмехнулся и пробормотал:

— Посмотрим.