Читать книгу - "Любовь и смерть в социальных сетях - Наталья Андреева"

– Идет, – согласилась Апельсинчик. – «Учителя – садисты» тема интересная, обе будете на шоу. Дай-ка трубочку Любови Александровне.

Девица послушно протянула телефон Любе.

– Офигеть! – прокомментировала брюнетка и метнула в рот жвачку.

– Ты почему мне раньше не сказала? – набросилась на Любу подруга. – О том, что кто-то повесился?

– Отравился, – машинально поправила Люба.

– Один хрен. Девок насильно стерилизуют, а ты мне ничего об этом не говоришь! Это же горячая тема! Почему в России все меньше и меньше рожают?! Потому что учителя – уроды! Сорвем банк! Первый канал умрет от зависти!

– Потише, – одернула ее Люба. – Это же дети.

– Кто дети? – хихикнули подружки. – Мы?

– Раз они уже сами могут иметь детей, то не дети, – авторитетно заявила Люська. – Я сама была такая. Молодая, да ранняя. В общем, бери у них материал – и ко мне. Будем делать программу.

– Люся, я понимаю, что ты ненавидишь учителей, потому что сама плохо училась. Это ведь личное.

– Они меня не ценили! Кто бы мог подумать, что именно я, двоечница, стану звездой?

– Офигеть! – взвизгнули девицы. – Людмила Иванова была двоечницей!

– Почему вы о хороших учителях не хотите рассказать? – спросила у них Люба.

– Расскажем, – ответила трубка Люськиным голосом. – Но истина рождается в споре, поэтому нам на шоу нужны гады. И побольше. Обещаю: ты все время будешь сидеть с микрофоном. Клиенты валом пойдут! Озолотишься!

– Я пришла сюда не за этим. Мне просто надо узнать о… О воровстве на фирме у Стаса.

– Но без меня у тебя все равно ничего не получилось. СМИ – это в наше время все. Будет огласка – будет и признание, запомни. А просто так никто ничего делать не станет. Время такое.

Люська и поколение супернекст говорили на одном языке, видимо, поэтому и ток-шоу «Все всерьез» имело такие высокие рейтинги.

– Возьми у них телефоны и вытряси все, что только можешь. Мы сделаем из этого конфетку, – велела скандальная ведущая.

– Спасибо, – нехотя сказала Люба. И тут же мысленно обругала себя безвольной.

Получилось так, как предполагала Марина Владиславовна: Люба пришла за материалом для скандальной программы. И виновата в этом была сама же Марина Владиславовна. Если бы разговор у них получился, Любе не было бы нужды вербовать в союзницы жадных до славы девиц. Но выбора ей не оставили.

– Спрашивайте! – сказала симпатичная умница, а брюнетка энергично кивнула и перекатила во рту жвачку.

– Что случилось со Светой?

– Влюбилась, – коротко ответила умница. Брюнетка подтвердила ее слова кивком.

– А почему она решила покончить с собой? («Вдруг они что-то знают об «Анgелах Sмеrти»?)

– Ее мать довела.

– Мать?

– Она же сдвинутая. Ну и что, что парень старше на пять лет? А она Светке истерику закатила: «Ты шлюха!» А там и не было ничего.

– То есть до интима не дошло?

– Нет. Хотя я бы на месте Светки сделала это матери назло, – заявила брюнетка. – Переспала бы со студентиком.

– Так он студент?

– Да.

– Где учится?

Подруги переглянулись.

– Вроде бы в Бауманке, – неуверенно сказала брюнетка.

– Мамаше Караваевой надо было потише себя вести, – вздохнула ее подружка. – Не совать нос куда не следовало.

– А как она себя вела? Мать Светланы?

– Следила за ней. Блог читала. Мобилку просматривала. Кто звонил, когда? Даже к оператору ездила, подключала услугу, чтобы всегда знать, где Светка. Я ж говорю: чокнутая. Вот и довела ее. Я бы тоже не выдержала. Только зачем травиться? Из дома бы ушла.

– Чем она занимается, Караваева-старшая? Кто по профессии?

– Никто. Дома сидит.

– На что же они живут? Жили, – поправилась Люба.

– Папка деньги давал. Он крутой. Бизнесмен. К секретарше ушел. Светка сказала: мамашиных истерик не вынес. У них попугай и тот сдох. Собака была – сбежала. Кот с балкона прыгнул. Даже цветы вяли. Хоть Светка их и поливала каждый день. Она говорила: у нас в доме аура такая. Все живое гибнет. У нее одна отдушина была – Стасик.

– Ее парня зовут Стасом?

– Да.

«Тезки с Самохваловым», – машинально отметила Люба.

И спросила:

– Значит, Света часто уходила из дома?

– Каждый вечер. Но возвращалась всегда вовремя. У них заведено железно: в десять ноль-ноль отбой. Светка жаловалась, что из еды в доме одни полуфабрикаты. Она старалась в кафе перекусить, со Стасиком. А мамаша целыми днями торчала в Инете да с подружками по телефону болтала. Таблетки пила. От депрессухи. Домашним хозяйством не занималась вообще. Чокнутая, одним словом. Вот такая жизнь. – Девчонки переглянулись и по-взрослому вздохнули.

– Значит, Светина мама – продвинутый пользователь, – задумчиво сказала Люба.

– Ага. Продвинутая – сдвинутая.

– Его родители тоже были не в восторге, – сказала вдруг симпатичная умница. – Мрак. Прямо Ромео и Джульетта!

– Родители старались их развести? И та, и другая сторона?

– Ага. Старались. Его папка сисадмин. Очкарик, на компах совсем сдвинутый. Он Светкину страничку в социальной сети вскрывал. Фотку заменил. Она вдруг появилась там с бокалом шампанского в руке и в красных ботфортах. Папаша к Стасику: смотри, мол, сынок, твоя девушка – шлюха. Стасик, правда, быстро смекнул, что это фотомонтаж. Он и сам такие фокусы может проделывать. В общем, компьютерная война, – хихикнула девушка. – За любовь.

– Очень интересно. – Люба не на шутку разволновалась. Кажется, дело сдвинулось. – Ну а Света? Она в компьютерах хорошо разбиралась?

– Слабо. Она вообще технику не любила. У Светки по математике была тройка. Зато по литературе «пять».

– А школьный психолог сказала, что она хорошо училась.

– Эта дура? А вы ей верьте больше. Она у нас меньше года, а уже всех достала. Идиотские тренинги проводит. Для детсадовцев. Какие-то игры. То мы хоровод водим, то мячик друг другу кидаем, то за веревочку держимся. В ручеек играем, прикиньте? Раскрывает наш потенциал. – Девушки переглянулись и рассмеялись. – А у нас уже полкласса… – Она осеклась. – В общем, не девочки. Нам охота узнать, как выкидыш сделать и как олигарха закадрить. А она: «Девочки, чтобы быть востребованными, надо хорошо учиться. Вот мы сейчас узнаем, кто к чему склонен». Да давно уже все знают: чтобы вылезти из быдлятника и чего-то в жизни добиться, надо, чтобы все грохнулось.

– Мы этого и хотим, – кивнула брюнетка.

– Чего?

– Чтобы все грохнулось. Дефолта.