Читать книгу - "Севильский слепец - Роберт Уилсон"

— Очень интересно, — заметил Кальдерон. — А когда Лусена покинул здание?

— Камера это не зафиксировала, — объяснил Фалькон. — Он говорит, что ушел утром вместе с Марсиано Руисом.

— Почему не зафиксировала?

— В гараже была нарушена видеопроводка, — вступил в разговор Рамирес, и это оказалось новостью для Фалькона. — По заключению экспертов — перекушена кусачками.

— Значит, убийца вошел через гараж? — спросил Кальдерон, стараясь докопаться до более важной информации.

— Насчет вошел — не знаю, но вышел определенно, — ответил Фалькон. — Проблема ведь заключалась не только в том, чтобы незаметно проникнуть в здание, но и в том, чтобы попасть в квартиру. Рауль Хименес был предельно осторожен. Он всегда запирал дверь на пять поворотов, что подтверждено проституткой, которая, стоя у лифта, слышала, как ключ прокручивается в замке.

— Так как же убийца оказался в квартире?

Фалькон изложил ему версию с грузовиком-подъемником транспортной компании «Мудансас Триана». Кальдерон стал размышлять вслух:

— Значит, убийца забирается в очевидно пустую квартиру и прячется в ней в течение двенадцати часов с видеокамерой, принесенной специально для того, чтобы заснять Рауля Хименеса со шлюхой? Это звучит не…

— Если дело обстояло именно так, то я не думаю, что съемка была запланирована, — сказал Фалькон. — Полагаю, ему вдруг захотелось покуражиться. Он решил показать нам, что все время находился там. Если бы он не заснял их, мы бы знали намного меньше. Вероятно, мы бы до сих пор попусту теряли время с Базилио Лусеной. Следовательно, мы можем поблагодарить убийцу за этот маленький промах, а заодно и за забытую тряпку с хлороформом, потому что каждой из этих оплошностей он кое-что сообщает нам о себе.

— Что он непрофессионал, — сделал вывод Кальдерон.

— Но лихой непрофессионал, — добавил Фалькон. — Он не боится рисковать и любит дразнить.

— Неуравновешенный тип?

— Импульсивный и азартный, — ответил Фалькон. — Без тормозов.

— Но с хирургическими навыками, — присовокупил Рамирес.

Фалькон изложил вторую версию: Элоиса Гомес впустила своего любовника или дружка по панели, чтобы тот убил Рауля Хименеса.

— Из вещей ничего не пропало, — доложил Рамирес. — Квартира была практически пуста, так что преступник проник в нее исключительно с целью убить Рауля Хименеса.

— Как она держалась при допросе?

— Крепко, — сказал Рамирес.

— Вы ведь еще на нее нажмете, не так ли? — поинтересовался Кальдерон.

Они кивнули, и в наступившей после этого тишине Фалькон коротко изложил Кальдерону свой разговор с Лобо о масштабах коррупции при строительстве «Экспо-92» и о причастности к этому Рауля Хименеса. Упомянул он и о предостережении, высказанном комиссаром.

— Если коррупция имеет отношение к этому убийству, то мне придется открыто заявить о ней! — воскликнул Кальдерон с загоревшимися бойцовским огнем глазами.

— Да, конечно, — сказал Фалькон. — Но дело очень щекотливое: есть влиятельные лица, которым, даже если они и чисты, могут не понравиться некоторые ассоциации. Вспомните, кто из вашего ведомства запечатлен на этих фотографиях: Бельидо и Спинола. Достаточно назвать этих двоих.

— Но ведь прошло уже десять лет, — откликнулся Кальдерон, чей идеализм мгновенно иссяк.

— Можно и десять лет носить в себе обиду, — заявил Фалькон, и его коллеги посмотрели на него так, будто он сам носил в себе не одну, а несколько обид разом.

Фалькон доложил о своем разговоре с Консуэло Хименес и передал Кальдерону распечатку адресной книги, упомянув о том, что убийца украл мобильный телефон Рауля Хименеса. Палец Кальдерона заскользил сверху вниз по списку. Рамирес зевнул и закурил следующую сигарету.

— Итак, правильно ли я понял, — сказал Кальдерой, — что, несмотря на этот жуткий фильм, найденный нами в квартире, несмотря на все опросы и показания, пока… у нас нет никаких реальных зацепок?

— Сеньора Консуэло Хименес по-прежнему остается главной подозреваемой. Она единственная из опрошенных имела весомый мотив и возможность совершить убийство. Элоиса Гомес — вероятная пособница убийцы, действовавшего независимо от сеньоры Хименес.

— Не обязательно, — возразил Кальдерон. — Убийца мог быть нанят сеньорой Хименес, которая наверняка не захотела бы навлекать на себя подозрение, обеспечивая убийцу ключом. Она предложила бы ему самому найти способ проникнуть в квартиру.

— А он использовал бы проститутку или подъемник? — подхватил Рамирес. — Я знаю, как бы поступил я.

— Если девица впустила его в квартиру, зачем же он снял ее на пленку? — спросил Кальдерон. — Это бессмыслица. Гораздо больше смысла в другом — в желании показать нам, какой он ловкач.

— В обоих сценариях есть свои «за» и «против», — подытожил Фалькон.

— Вы оба серьезно подозреваете сеньору Хименес?

Рамирес ответил «да», Фалькон — «нет».

— Как вы предполагаете вести дальше расследование, старший инспектор?

Фалькон похрустел пальцами. Кальдерон поморщился. Фалькону пока не хотелось выкладывать все, что подсказывало ему внутреннее чутье. Ему требовалось время, чтобы подумать. В этом деле уже и так хватало чрезвычайных обстоятельств, чтобы еще грузить коллег тем, что случилось с Раулем Хименесом в конце 1960-х годов. Но как руководитель он обязан был иметь идеи.

— Начнем прорабатывать оба сценария и список контактов Рауля Хименеса, — сказал он. — Я думаю, нам следует продолжить обход квартир и ближайших улиц в поисках свидетеля, который подтвердит одну из версий проникновения убийцы в дом и, возможно, даст его описание. Необходимо побеседовать с руководством транспортной компании. И еще мы должны надавить на Консуэло Хименес и Элоису Гомес.

У Кальдерона не нашлось никаких возражений.

Они возвращались в полицейское управление на улице Бласа Инфанте. За рулем сидел Рамирес. Катя через мост к площади Кубы, инспектор внезапно ощутил сухость в горле, спровоцированную видом рекламы пива «Крускампо». У него мелькнула мысль, что хорошо было бы пропустить кружечку, но, уж конечно, не с Фальконом. Он предпочел бы выпить с кем-нибудь более компанейским.

— Какие у вас соображения, старший инспектор? — спросил он, оторвав Фалькона от размышлений о том, каким нескладным оказалось его первое совещание с Кальдероном.

— Я их, в общем-то, высказал судебному следователю.

— Ну уж нет, не верю! — воскликнул Рамирес, слегка постучав по рулю. — Я-то вас знаю, старший инспектор.

Эти слова заставили Фалькона развернуться на сиденье. Мысль о том, что Рамирес начал просекать его уловки, показалась ему забавной.

— Так расскажите мне, инспектор, — попросил он.

— Вы говорили ему одно, а думали совсем другое, — ответил Рамирес. — Вы, например, прекрасно знаете, что проверка всех этих контактов — такая же пустая трата времени, как опрос парней, которых уволила сеньора Хименес.