Читать книгу - "Искатель приключений - Ксавье Монтепен"

В нескольких словах расскажем, «какие средства употребил Рауль де ла Транблэ для своей фантасмагории.

Мы уже говорили о глубоких амбразурах окон, закрытых чрезвычайно толстыми занавесями. В одной из этих амбразур спрятался Жак с лампой, весьма похожей на волшебный фонарь. По воле того, кто держал эту лампу, она могла концентрировать все свои лучи в одной точке, которую обливала ослепительным светом, или тотчас же могла оставить все в совершенной темноте. В первую минуту Жак направил свет на изображение царицы на обоях, чтобы это изображение привлекло и сосредоточило все внимание регента. Потом, закрыв лампу, он погрузил зал в темноту, и в это время Жанна – в восточном костюме царицы – заняла место на эстраде. Потом лампа облила своим светом молодую женщину, и, так как обои оставались в темноте, регент не мог заметить, что в эту минуту пред ним находились две царицы. Что же касается таинственной музыки, то мы уже говорили, что Рауль и маркиз де Тианж повесили обои таким образом, что позади их образовался треугольный кабинетик, в котором была дверь наружу. Один приятель Рауля, которому герой наш сообщил свою тайну, находился в соседней комнате с музыкальным инструментом, ныне уже неизвестным, а тогда называвшимся внль-д'амуром. Он то приближался, то удалялся от Ночной залы, извлекая из своего инструмента слабые и меланхолические звуки.

Как только окончилась последняя часть сцены вызывания, Жанна сняла свой библейский костюм, опять сделать негром и в сопровождении Жака дошла до кареты, которая ожидала ее у дворца. Молодая женщина отправилась домой изнуренная усталостью и волнением. Маркиз и кавалер остались ужинать с регентом.

Произнеся слова, оканчивавшие предыдущую главу, Рауль де ла Транблэ подошел к Филиппу Орлеанскому и встал перед ним в почтительной позе, как будто ожидая приказаний, между тем как в действительности он надеялся, что регент поздравит его с успехом.

– Кавалер, – сказал ему Филипп, – вы из числа тех людей, которые, владея знанием, делающим их могущественными, не хвалятся этим знанием, ни этом могуществом, а такие люди редки! Вы из числа тех, которые, обещая что-нибудь, делают более, нежели обещали. Такие люди тоже очень редки! Достоинства ваши велики, потому и награда должна быть соразмерна с ними… Скажите мне сами, какой награды хотите вы?

Радость и гордость торжества заставили сердце Рауля забиться.

– Ваше высочество, – пролепетал он, – я не хочу никакой награды… Я счастлив тем, что мне удалось доказать вашему высочеству, что я не совсем достоин славного титула адепта и посвященного. Осмелюсь только на коленях умалять ваше королевское высочество оставить без внимания клевету, которую мои враги, завидуя благосклонности, которой ваше королевское высочество удостаиваете меня, без сомнения, не преминут распространить против меня.

– Будьте спокойны, любезный кавалер, я не бросаю тех, кого уже удостоил моим доверием. Притом то, что я видел сегодня – могущественный щит, о который разобьются нападки клеветников.

В ту минуту, когда начался этот разговор, регент приказал принести свечи в Ночную залу, которая оказалась вдруг блистательно освещенной. Филипп Орлеанский вошел на эстраду и приблизился к обоям.

– Как она хороша! – прошептал он в последний раз, смотря на царицу. – Когда подумаешь, – прибавил он громче, – что эта безжизненная фигура сейчас была одарена жизнью, движением, дыханием, взором! Не в состоянии ли это испугать мысль? Поставить в тупик человеческий разум?

– Да, конечно, ваше высочество, – подхватил Рауль, – всякий раз как совершается чудо, человеческому разуму остается только преклониться, не стараясь понять то, что непонятно для него…

– Не покажете ли вы мне опять это чудо, кавалер?.. – спросил Филипп.

– В любой момент, как только ваше королевское высочество пожелаете, – отвечал молодой человек.

Но, давая этот ответ, кавалер де ла Транблэ втайне умолял небо, чтобы к Филиппу пореже приходило это желание.

– Ну, милостивые государыни, – сказал тогда герцог Орлеанский, обращаясь к мадам де Парабер и Эмили, которые стояли поодаль и разговаривали с маркизом де Тианжем, – довольно фантастического на сегодня, не правда, ли? Нас ждет ужин, пойдемте. Прощай, Балкис! Прощай прелестная царица! Ах, Соломон, ты был так счастлив!!