Читать книгу - "Гении исчезают по пятницам - Фридрих Незнанский"

Тут Денис несколько привирал: на самом деле он понятия не имел, с какими мыслями Эренбург шел к Беспалову. Но сыщику очень хотелось, чтобы академик отнесся к разговору максимально серьезно. Ему и так стоило немалых трудов сюда пробиться, пришлось подключать госпожу Леви, а иначе в секретариате РФФИ (Российского фонда фундаментальных исследований), где трудился академик, Дениса уверяли, что на ближайшие недели три у Сергея Сильвестровича расписана каждая минута.

— Да, мне говорили, что Эренбург стал жертвой нападения… Вы думаете, его избили потому, что он журналист? — поинтересовался академик. — Его работа — причина нападения?

— Да, — кивнул Денис. — И поверьте, у меня есть все основания так думать.

— Хорошо. И чем же я… чем мы можем вам помочь?

В кабинете Денис и академик были не одни. За спиной Беспалова уютно расположился, попыхивая трубкой, симпатичный бородач лет сорока. На телохранителя он не тянул — слишком вальяжен, да и зачем академику телохранитель, на секретаря — тоже. Скорее ассистент.

— Мой неоценимый помощник — Борис Рудольфович Керн, — подтверждая догадки Дениса, представил бородача Беспалов. — Борис Рудольфович присутствовал и при нашем разговоре с Эренбургом, так что, я думаю, вы не будете возражать против его участия в нашей беседе?

— Ни в коем случае, — заверил Денис. — Поскольку вам теперь известны обстоятельства нападения на Эренбурга, вы, наверное, знаете также, что он проводил собственное журналистское расследование серии убийств российских ученых?

— Да, — ответил академик, — он сам сообщил мне об этом.

— А Эренбург сказал вам, кого подозревает? Назвал фамилии или хотя бы в общих чертах изложил свои умозаключения?

— Разумеется, нет.

— Разумеется?

— Господин Эренбург показался мне человеком незаурядного ума и высоким профессионалом. Он приходил не для того, чтобы делиться со мной своими сомнениями и гипотезами. У него, я уверен, была выстроена крепкая теория, и он всего лишь проверял некоторые факты, ее подтверждающие. А кроме того, как журналист и высокий профессионал, он, естественно, считал, что первыми с его выводами должны ознакомиться его читатели или слушатели.

— Но вы ведь тоже человек незаурядного ума, — улыбнулся Денис. — И наверняка способны по заданным вам вопросам восстановить ход мыслей Эренбурга.

— А вы льстец, Денис Андреевич, — засмеялся Беспалов. — Между тем ваша профессия требует владения элементарной логикой, и вы не можете не понимать, что, глядя только на фундамент, трудно представить себе здание, на нем возвышающееся, а тем более видя и не фундамент даже, а цемент, которым он был скреплен. Я, знаете ли, слишком стар, чтобы позволить себе тратить время на подобные логические разминки.

— Но какие-то имена Эренбург все же называл? Не звучала случайно фамилия Кропоткин?

— Да, — встрепенулся академик, в очередной раз роняя пенсне, — представьте себе, он интересовался Николаем Николаевичем Кропоткиным. Привел его как пример выдающегося ученого современности, и я с легкостью с ним согласился. Николай Николаевич был действительно незаурядным физиком и прекрасным человеком. Но почему вас он интересует? Уж не связываете ли вы его столь неожиданную кончину с… — Он бросил взгляд через плечо, словно ища поддержки у помощника, но тот только недоуменно пожал плечами. — С этой серией, серией убийств? Николай Николаевич, по-вашему, убийца? Или, может быть, жертва?

— Эренбург, очевидно, предполагал, что Кропоткин — потенциальная мишень для убийц, — уклончиво ответил Денис. — Судя по тем отрывочным и сумбурным записям, которые нам удалось обнаружить, Эренбург полагал, что в стране идет охота на выдающиеся умы, а Кропоткин как раз соответствовал этой характеристике…

— Ну знаете ли! — фыркнул Беспалов. — Россия пока что богата незаурядными умами, и таких «потенциальных мишеней» наберется не один десяток.

— И тем не менее Кропоткин умер, — парировал Денис. — Заметьте, скоропостижно и совершенно неожиданно. Совпадение? Вы лично верите в такие совпадения?

— В теории заговора, выстроенные против всех законов логики, я тоже не верю, — отмахнулся академик.

Денису оставалось только развести руками:

— Ваше право. Но вы не могли бы вспомнить, кого кроме Кропоткина упоминал Эренбург?

— Вы, надеюсь, не сочтете это неучтивостью с моей стороны, но я не стану пересказывать вам наш разговор. — Беспалов недвусмысленно взглянул на часы. — Однако это может сделать Борис Рудольфович. Он, как я уже сказал, присутствовал при нашей беседе и память у него в силу возраста куда лучше моей. Приятно было познакомиться.

Оставалось только откланяться. Рукопожатие, которым наградил Дениса на прощание академик, было вполне крепким, а взгляд его снова стал рассеянным — старик, похоже, безо всякого перерыва погрузился в какую-то высоконаучную проблему.