Читать книгу - "Битвы божьих коровок - Виктория Платова"

— Когда? — Снулые глаза законника оживились.

— Уж две недели будет как…

— И попросил приехать? — Следователь больше нецеремонился. Впрочем, с Настей никто никогда не церемонился. — Долго же высобирались, уважаемая.

— Он не просил приехать. — Настя сжалась, как отудара, широкие плечи вздрогнули. — Сказал только: “Если бы ты могла…”

— И что дальше?

— Ничего. Положил трубку.

— Вас разъединили?

— Нет. Не похоже, чтобы разъединили. Просто положилтрубку, и все.

Веселая семейка, ничего не скажешь. Сестрица Аленушка отсохи и братец Иванушка от кокаина.

— Вы не знаете, ваш брат не употреблялнаркотики? — Следователь старался не смотреть на покрасневшуюНастю. — Анашу, например? У вас на юге, говорят, очень этим увлекаются?Может быть, было что-то по молодости, а?

Судя по целомудренно вспыхнувшим щекам, самым большимнаркотиком в ее представлении был цейлонский чай Одесской чаеразвесочнойфабрики. Со слоном. А чай следователь не любил. Ни цейлонский, ни индийский, нидаже экзотический из Венесуэлы, от которого иногда приключались глюки. Ихотелось спровадить на электрический стул половину следственного управления.Следователь пил его только один раз, но самые зубодробительные воспоминаниясохранил на всю жизнь.

— Наркотики? Кирюша?

— Именно. Кирилл Лангер.

Эта пейзанка в дешевой черной юбке, с рожей, опаленной такимже черным трудовым загаром, стала раздражать следователя, но все формальностидолжны быть соблюдены. Сегодня он закончит это дело (впрочем, банальноесамоубийство и делом-то назвать нельзя; так, пасхальное яичко, пустячок, дажепапки на него жалко) и займется наконец более серьезными вещами.

— Значит, вы не видели его три года.

— Не видела, — с готовностью подтвердила Настя.

— И чем он занимался — не имеете ни малейшего понятия.

— Не имею.

— Он звонил вам?

— Звонил… Много раз. Поздравлял с днем рождения. Потом— с Новым годом. Он всегда поздравлял с днем рождения и с Новым годом…

Зачем ты врешь, Настя? Да еще в таких подробностях. Открыткабыла только одна, с полустертым обратным адресом. “Счастливого Рождества”. Азвонков и вовсе не было. Кроме одного-единственного, совсем недавно, когда онисняли первый виноград… Что же сказал тогда Кирюша? Ага: “Если бы ты могла…” —именно так. А потом швырнул трубку на рычаг, даже не выслушав ответа. Впрочем,никто и никогда не интересовался ее ответами. И в этом нет ничегосверхъестественного, только сумасшедшему придет в голову интересоваться мнениемпыльного подорожника (plantago major L.). Или жимолости (LoniceraPericlimenum). Или самого распоследнего молочая (Euphorbia angularis Klotz)… Аты, Настасья, обладаешь еще меньшим правом голоса, чем любой из разделов твоейобожаемой “Энциклопедии растений”…

— Ни одного праздника не пропустил, — сладко вралаНастя. — И посылки присылал…

Толстогубый следователь бросил на нее полный тоски взгляд:святочные истории из жизни самоубийц его не волновали.

— Что ж, будем закругляться. Подпишите протокольчикопознания и, как говорится…

"Попутного ветра в горбатую спину”, — хотелдобавить он, как раз в духе цинично-разухабистого анатомического театра, нововремя сдержался. И положил перед собой замусоленный бланк протокола.

— Фамилия, имя. отчество.

— Чьи? — испугалась Настя.

— Ваши.

— Киачели. Ударение на “е”. Киачели АнастасияКирилловна.

— Странная фамилия. — Следователь не удержался отслегка пренебрежительного комментария по поводу не правдоподобно белых Настиныхволос. Уж они-то явно не имели никакого отношения к грузинским окончаниям.

— Это по мужу. — Настя потерла обручальное кольцо,обветшалое и потускневшее от времени, и с готовностью пустилась в пояснения:

— Вообще-то моя девичья фамилия — Воропаева.

— Ваш муж грузин?

— Какое это имеет значение? Хевсур…

Вот так всегда. Муж — хевсур, брат — самоубийца, только этимона и интересна. Да еще сумкой гранатов величиной с младенческую головкукаждый…

— Очень хорошо. Значит, ваш брат, Лангер КириллКириллович, вами опознан? — наседал следователь.

— Почему он седой? И рана на голове — откуда она? Ипотом еще это… Засохшая кровь возле уха, вы видели? Откуда это все?!

— Вы у меня спрашиваете?..

Настя тихо заплакала, чем окончательно вывела следователя изсебя. Женским слезам он не верил, женские слезы он терпеть не мог — еще с тойпоры, как его супружница, наставлявшая ему рога с половиной следственного управления,была спущена с лестницы. Под аккомпанемент таких же вот беззвучных рыданий.

— Как это произошло?..

Да как обычно и происходит, гражданка Киачели. Звонок вмилицию три дня назад — от обеспокоенной подружки потерпевшего: бойфренд, мол,дверь не открывает, на телефонные звонки не отвечает, а свет в его квартиреподозрительно горит — и в светлое, и в темное время суток. Приехавший нарядвызвал Службу спасения, спасатели вскрыли железную дверь и обнаружили ЛангераК.К., 1979 года рождения, висящим на собственном ремне в собственной ванной.

— Мрачная история, — подытожил следователь. —Сочувствую. Скажите, а ваш брат не страдал… э-э… психическими расстройствами?

И снова Настя покраснела, как будто он ляпнул что-тонеприличное.

— Почему вы об этом спрашиваете?

Если бы вы только видели квартиру, которую он снимал,гражданка Киачели, все вопросы у вас бы сразу же отпали. Железная дверь с тремязамками и щеколдой (все три замка закрыты и щеколда задвинута), потеки крови наобоях — покойный коротал время за самым бесперспективным занятием: билсяголовой о стенку. А времени у него было вагон, судя по всему: все крупы в домесожраны, все съестные припасы выпотрошены. Хоть шаром покати. И дурацкаянадпись на оконном стекле. И божьи коровки, которыми было изрисовано вселангеровское сумасшедшее логово! Хватит и минуты для диагноза, и заморачиватьсяне надо.

— Обстоятельства смерти вашего брата… Они заставляютнас усомниться в его душевном здоровье.

— Не говорите ерунды. — Настя повысила голос и тутже сникла, испугавшись сама себя.

— В армии он не служил?

— Не служил. У него тяжелое заболевание почек.

— Странно, — вклинился патологоанатом. — Спочками у него все в порядке, заявляю официально. И вообще, внутренние органы видеальном состоянии. Отечественная трансплантология рыдала бы по такимзапчастям.