Читать книгу - "Чужая ноша - Марина Владимировна Крамер"

Значит, Гриша не появлялся не только дома, но и на работе, и вот это заставило ее по-настоящему испугаться. Пунктуальный до сумасшествия, Большаков никогда не позволял себе таких вещей, как прогулы, и, если уж ему требовался выходной, обязательно обращался с этим к заведующему, а не подменялся, как часто делали его коллеги.

«Боже мой, что могло случиться? — думала Анфиса, сидя на диване и не чувствуя сил даже встать и дойти до кухни. — Куда он мог исчезнуть, почему? Все ли с ним в порядке? Куда звонят в таких случаях? В полицию, в больницы? И что надо говорить, как рассказывать о случившемся?»

Она позвонила отцу, надеясь, что Леонид Николаевич поможет ей советом. Вместо этого отец начал кричать, что Анфиса выставила его в неприглядном свете, когда позволила себе уйти из больницы, где он постарался организовать для нее все условия.

— Ты совсем не соображаешь? — кричал он. — Я больше не смогу обратиться туда с просьбами! Моя дочь повела себя как неблагодарная бестолочь, которая не понимает, что сейчас просто так ничего не делается! Я уже не говорю, что ты рискуешь своим здоровьем, Анфиса!

— Папа, у меня муж пропал! — крикнула Анфиса, стараясь отвлечь отца от нравоучений хотя бы повышенным тоном, которого он не терпел совершенно. — Понимаешь, у меня пропал муж, его нет ни дома, ни на работе, и так уже несколько дней, а ты беспокоишься о какой-то ерунде! Скажи лучше, с чего мне начать поиски, к кому обратиться?

Леонид Николаевич умолк на пару минут, Анфиса слышала в трубке его тяжелое дыхание.

— Как это — пропал? — вывернул он наконец.

— Я не знаю, папа! Но его ищут на работе, а дома все выглядит так, словно Гриша здесь не появлялся. Что мне делать? В полицию позвонить или в больницы сначала? — Слово «морг» Анфиса так и не смогла произнести, хотя понимала, что и туда тоже нужно звонить.

— Давай сделаем так, — сказал отец, вздохнув. — Ты пока полежи дома, ничего не предпринимай, я сам попробую.

— Но…

— Анфиса, все! — Леонид Николаевич повысил голос. — Тебе нужен покой и постельный режим, раз уж ты ушла из больницы. Я сам поищу Григория и вечером к тебе приеду. Может, прислать маму или Олесю?

— Зачем?

— Чтобы помогли тебе.

— Не надо, папа, спасибо, — отказалась она, понимая, что от матери, а тем более сестры толку будет минимум, а вот лишних разговоров больше, чем она сейчас в состоянии вынести.

— Ну, как знаешь. И постарайся поспать.

Отец положил трубку, а Анфиса, добравшись до спальни, вытянулась на кровати и уставилась в потолок. Спать она, конечно, не собиралась, да и вряд ли смогла бы, постоянно прокручивая в голове варианты и места, где мог оказаться муж. У него не было близких друзей, родственники жили в другом городе, и Анфиса не знала, как ей следует поступить — позвонить и насмерть перепугать немолодую свекровь или пока повременить со звонком. Но вдруг Гриша там? А с чего бы ему оказываться в другом городе, когда он не в отпуске, не в отгулах? Она прекрасно знала, что никакая сила не способна заставить Большакова отступить от правил или нарушить график.

«Может, папа был прав? — думала она, по-прежнему глядя в потолок. — Может, это я была слепа и не хотела замечать очевидного, потому что люблю Гришу? По симптомам очень ведь похоже… Но как же он получил заключение врача для поступления в институт? Если такие проблемы были раньше, он ведь должен был состоять на учете?»

Эта мысль пружиной подбросила ее на кровати и заставила снова взяться за телефон. Набрав в поисковике запрос, Анфиса получила номера телефонов двух психиатрических диспансеров Гришиного родного города, выписала их на листок и, сунув ноги в тапочки, пошла в кухню, включила чайник и уселась за стол. Задумчиво глядя на лежавший перед ней белый прямоугольник с черными цифрами номеров, Анфиса вертела телефонную трубку и боялась набрать один из них. Ей почему-то казалось, что этот звонок мгновенно разрежет ее жизнь на две части, и все хорошее останется в прошлом, а впереди будет только что-то мрачное, черное, окутывающее ее по рукам и ногам.

Чайник щелкнул кнопкой и отключился, Анфиса как-то машинально протянула руку и взяла стоявшую на столе чашку — в ней обнаружился присохший намертво пакетик заварки и корка от половинки ломтика лимона. Гриша никогда бы не позволил себе выйти из квартиры, оставив на столе «такое безобразие», как он называл недопитый чай или грязную посуду.

Анфиса тупо смотрела на дно чашки, словно там крылся ответ на ее многочисленные вопросы.

Она вдруг начала вспоминать Гришины привычки, которые раньше не казались ей чем-то странным, но теперь стали выглядеть не как привычки, а как симптомы заболевания. И выходило, что отец заметил это почти сразу, а она, хороший психиатр, пропустила из-за того, что слепо влюбилась и ничего не замечала.

«А ведь я могла помочь ему, — думала Анфиса, даже не осознавая, что делает это в прошедшем времени, как будто больше никогда уже не увидит мужа. — Я могла уговорить его лечиться…»

Наконец она собралась с силами и позвонила по первому номеру. Представившись и назвав свою должность, она попросила проверить, состоял ли когда-то на учете Большаков Григорий Алексеевич. Получив отрицательный ответ, она даже выдохнула с облегчением, но потом, скосив глаза на листок, увидела второй телефонный номер и улыбаться перестала.

«Ну что ж, шансы пятьдесят на пятьдесят. Первые пятьдесят я уже проверила, надо настроиться на оставшиеся».

Информация, полученная во втором диспансере, уже не испугала ее так, как могла бы раньше, потому что внутренне Анфиса была готова ее получить. Гриша действительно состоял на учете с подросткового возраста, но диагноз его не был угрожающим. Однако сам факт его наличия заставил Анфису задуматься о том, как же смог парень с Урала, без связей в столице, без состоятельных родителей получить справку об отсутствии отклонений и поступить в один из престижных медицинских вузов.

«Надо звонить свекрови, — думала она, глядя в столешницу, на полированной поверхности которой отражалось ее отекшее лицо и всклокоченные волосы. — Какой смысл тянуть, все равно это вскроется рано или поздно. А вдруг Гриша действительно там?»

Анфиса тяжело выбралась из-за стола, прошла к окну и, отдернув штору, постояла несколько минут, глядя во двор. Взгляд почти сразу выхватил среди гулявших женщину с красной коляской, и Анфиса почувствовала острую боль в груди — через пару месяцев это могла быть она… Слезы потекли