Читать книгу - "Одесса-мама. Каталы, кидалы, шулера - Анатолий Барбакару"

В конце восьмидесятых, в смутное время запущенной перестройки, когда и законоисполняющие органы, и те, кого позже назвали мафией, пребывали в растерянности, одни от опасения, что им уже не все можно, другие от опасения, что им можно еще не все... так вот, во времена всеобщей растерянности и наивных надежд однажды я получил повод лишний раз покичиться в душе нравами родного города. Он, повод, оказался хоть и незначительным, но символичным. Дело было так...

Один из моих приятелей, из быстро ориентирующихся, открыл фирму. Собственные фирмы в то время смотрелись дерзко. Причем вне зависимости от уровня доходов владельца. Как-то само собой подразумевалось: есть фирма — будет и налет. Вывеска у входа в офис означала приглашение налетчикам попытать счастья.

Кстати, об офисе... Приятель свою резиденцию оборудовал в центре города, что навело окружающих на мысли о попытке суицида. Да еще и джип, по тем временам диковинный, к бордюру напротив зарешеченных окон причалил.

Новым русским приятель не был. Не было тогда еще новых русских. Были только новорожденные. В этом смысле дружок был увесистым, жизнестойким карапузом. Как и положено в его возрасте, беспечным. На первый взгляд, еще каким беспечным. Не обзавелся он заблаговременно ни «крышей» бандитской, ни Конанами-телохранителями.

Зато обзавелся Семой...

Помню свой экскурсионный визит в офис. Первый сотрудник, которого я обнаружил за бронированной дверью офиса, оказался пожилым щуплым морщинистым евреем, кротко, но настороженно взирающим на меня, незнакомца. Помню и свое недоумение при виде его. Слишком уж его антикварный вид не вязался с модерновой обстановкой.

— Знакомься, это Сема, — пробасил вышедший из кабинета мой дружок-фирмач, лукаво улыбаясь.

— Фунт? — бестактно догадался я. — Зиц-председатель? — Вовсе не хотел поддеть или обидеть старика. Спросил то ли от растерянности, то ли от уверенности в том, что у Семы в его годы не может быть хорошо со слухом.

Он и не обиделся. Углубив усмешкой морщины, протянул мне миниатюрную бескостную ладонь. Представился:

— Сема.

— Вышибала, — пояснил приятель.

— Гм... — сказал я. Решил, что друг шутит, но не рискнул поддержать шутку. Пожилой человек все-таки. Одессит. Хорошо к тому же слышащий.

Но приятель не шутил. И деньги Семе платил нешуточные. Какие и положено платить вышибале, который не сидит без работы.

Вышибала Сема, конечно же, ни у кого ничего не вышибал. Он «разводил». Так что его штатную должность правильнее было бы назвать «разводилой».

Сема знал в Одессе всех. Всех, от кого могли прийти «ставить» офис. Знание свое ему приходилось проявлять по нескольку раз на дню. Обычно он беседовал, не открывая дверь. Глядел на монитор у себя на столе и говорил в микрофон:

— Вы от Чемодана? И как у него с мамой? Ей еще не вырезали желчный пузырь? Тогда очень хорошо, что вы пришли. Скажите ему, что резать уже не надо. На Котовского в детской больнице работает врач по фамилии Бортник. Пусть Чемодан скажет, что он от Семы. Там все сделают. Передайте привет от Семы. И скажите ему, что Сема тут в долях.

Посетители за дверью озадаченно пялились на дверь. Они не совсем точно поняли, кому передать привет, своему главарю Чемодану или врачу Бортнику. Не поняли и того, надо ли информировать врача о том, что Сема тут в долях, или достаточно будет сообщить об этом своему боссу. Но то, что продолжать наезд не стоит, сомнений у них не вызывало.