Читать книгу - "Победный ветер, ясный день - Виктория Платова"

Васечкин вооружился лупой.

— Пуля и гильза идентичны, тут вопросов нет. Различаешьарабскую вязь на гильзе? Вот здесь…

— Смутно.

— Разуй глаза! — прикрикнул на Бычье СердцеВасечкин. — Здесь выгравировано «хамсин» или по-другому — «шамсин».Означает «пятьдесят».

— Ну и?..

— Отличительная особенность боеприпасов к «гибли». Ни кодному другому пистолету они не подойдут, хитрая арабская штучка. То есть,конечно, умелец под любой патрон ствол приспособит. У нас таких Кулибиных завались…Но стреляли именно из «гибли».

— Думаешь?

— Я же эксперт, — оскорбился Васечкин. — Я недумаю, я вижу. Гильза целехонькая, никаких следов деформации, следовательно,патрон выпущен из родного ствола. Впервые такую красоту вижу… Умеют, умеютарабы стильные вещицы клепать!

Васечкин с видом заправского энтомолога подцепил гильзупинцетом и поднес к лицу.

— Сам ствол не нашли? — как бы между прочимспросил он.

Беспечный тон баллистика мог ввести в заблуждение когоугодно, но только не Бычье Сердце. Уж он-то хорошо знал, что означают раздутыеноздри и подернутые поволокой глаза Васечкина. Сумасшедший эксперт вступил вполосу короткого, а потому особенно обжигающего флирта. Для того, чтобывлюбиться в женщину, хватает иногда отпечатка ее ступни на мокром песке и едвауловимого запаха духов. В случае с Васечкиным достаточно было пули и гильзы.

— Нет. Ствол пока не нашли, — сокрушенно замоталголовой Бычье Сердце.

— Жаль. Ищите оружие. Найдете его — найдете убийцу.

— Ты оптимист.

— Я эксперт. И как эксперт могу сказать, что «гибли» вмире — единицы. У нас — вообще по нулям, даже у коллекционеров нет. Иногда онивсплывают во Франции, реже — в Испании…

— Почему во Франции?

— А Франция рядом, через море. Сколько у тебя в школепо географии было?

Географическую шпильку Бычье Сердце пропустил мимо ушей,куда больше его заинтересовал тезис насчет уникальности орудия преступления.Если Васечкин прав, то «гибли» может оказать следствию неоценимую услугу. Нодля этого нужно проклятый ствол как минимум найти. Что, если убийца выбросилего в Залив — не станешь же нанимать бригаду водолазов для прочесывания дна!Что, если убийца зарыл его в песке — не станешь же нанимать бригаду дворниковдля уборки территории! Конечно же, его собственная бригада сделала, что могла,но обшарить весь Северо-Запад ей не под силу.

— А если преступник от него избавился?

— От кого? — не понял Васечкин.

— От этого твоего «гибли». Закопал где-нибудь или вЗаливе утопил… — начал было Бычье Сердце и тут же понял, что хватил лишку.

Васечкин смертельно побледнел, потом покраснел, потомналился фиолетовым, потом пошел пятнами, потом — мелкой рябью.

— Чур тебя! — выдохнул он. — Избавиться оттакой вещи! Это все равно что… все равно что родную мать сдать в богадельню!Это все равно что любимую жену подложить под банду исламских экстремистов!

Ты только посмотри на него, посмотри!

Все еще мелко трясясь, Васечкин вытащил из ящика столаогромный талмуд и швырнул его Бычьему Сердцу. О талмуде Петра Васечкина,скромно озаглавленном «ВООРУЖЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ», в управлении ходилилегенды. Здесь было собрано все, что касалось огнестрельного оружия. Любого.Когда-либо существовавшего, прекратившего свое существование и успешноэксплуатируемого. Здесь были фотографии, рисунки, схемы и диаграммы.

Здесь были краткие характеристики каждой марки, леденящиедушу примеры из следственной практики и даже тематические вирши. Вирши рожал вмуках сам Васечкин — в период увлечения очередной модификацией «хэмптона» илиобожаемой «беретты». Выглядели они примерно так:

Моя любовь, твой оклик журавлиный

Манит меня в неведомую даль.

«Беретта», детка, мы навек едины,

Приди ко мне, бестрепетная сталь!

Каждая зарифмованная Васечкиным строка требовалаоперативного вмешательства психиатра, остальная же начинка талмуда была вполнездравой. Да и сам талмуд тянул на увесистый энциклопедический Том.

— Открывай! — скомандовал Васечкин. —Страница 619.

Со страницы шестьсот девятнадцать на Бычье Сердцеглянул-таки виновник смерти Романа Валевского. Фотография была не очень качественной,копия копии, но кое-что разглядеть удалось. Это «кое-что» не произвело наАнтоху никакого впечатления: пистолет и пистолет, разве что дуло чуть укороченои рукоятка украшена резным орнаментом: то ли буквы, то ли цветы.

Но в общем «гибли» нельзя было отказать в изяществе.Одутловатом, крепко сбитом — и все же изяществе.

1 — «Приблизился час, и раскололся месяц», — нараспевпроизнес Васечкин.

— Ты полагаешь? в" — Это изречение из Корана.Нанесено на рукоятку. А ты говоришь — избавиться!

Только идиот захочет расстаться с подобной вещью. Тыпосмотри, какие линии!..

Это же шепот песков, брачный рев верблюда… Это просто танецживота, честное слово!.. Приблизился час, и раскололся месяц…

Если Васечкина не остановить, он до выдачи зарплаты будетзавывать суры из Корана. Или вообще примет ислам.

— Во имя Аллаха милостивого, милосердного! —взмолился Бычье Сердце. — Что еще нам нашептали пески баллистическойэкспертизы?

С трудом выйдя из роли муэдзина, Васечкин перешел насуконный язык управления:

— Стреляли метров с полутора…

— Метров с полутора?

— Стреляли с полутора метров, — тут же поправилсяВасечкин и разложил перед Бычьим Сердцем схему. — Убийца стоял вот здесь.Ближе к корме.

Так и есть. Валевский сидел у подножия мачты, а неизвестныйубийца находился ближе к корме. Экспертизой установлено, что на борт«Такарабунэ» труп не втаскивали, следовательно, Валевский поднялся туда сам.Поднялся и… Что делал Валевский на старой, запертой в эллинге яхте? Как долготам пробыл? И главное — с кем? На месте преступления было найдено четыре окурка— от почти невесомых женских «Вог» с ментолом. Еще столько же — внизу, в каюте.Плюс пустая пачка из-под все того же «Вога». Но между четырьмя окурками спалубы и четырьмя из каюты была существенная разница: те, из каюты, курилизадолго до убийства — они уже успели окаменеть и покрыться серым налетом. Ихпалубные собратья были румяненькими и молоденькими, во всяком случае, никак нестарше убийства Валевского.

В каюте, кроме окурков, оперативники обнаружили с десятокзапыленных бутылок из-под украинского пива «Оболонь» (в экспортном варианте — скучей медалей на этикетке), такой же запыленный вымпел регаты «Катти Сарк» инесколько журналов, датированных июлем прошлого года.