Читать книгу - "Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева"

Мать с отцом его даже не хватились. Так же тихо он поднялся к себе в комнату и лег спать. Влажные кроссовки сушились на подоконнике.

Протрезвевший Игнат Хайкин путался в показаниях. За убийство Светки осудили мужика, которого нашли рядом с ней в сарае. Летом медалист Ванечка Саранский поступал в МГУ на химический факультет, но провалился на экзаменах. Балла не хватило. Причем срезали его на обожаемой им химии. Осенью Ивана забрали в армию.

Два года он был вроде бы в порядке. Сорвался пару раз, набросившись с пеной у рта на охамевших «дедов», и те вскоре отстали, обозвав его психом. Он успокоился, втянулся в армейские будни. Демобилизовавшись, вернулся в Горетовку. И тут с ним злую шутку сыграло вынужденное безделье. Мать с отцом лелеяли его, говорили: «Отдыхай, Ваня». Денег в доме хватало, агроном Саранский хорошо зарабатывал. Иван расслабился и тут же почувствовал: повело. Сладкое бешенство, засевшее в нем, созрело и требует жертвы.

Он внезапно решил, что надо убрать свидетелей. Они пили в тот вечер со Светкой, они ее хотели. И, если бы он не убил ее, с ней были бы еще и эти двое. В том же сарае. Богатое воображение тут же нарисовало картину: в копне копошатся трое. Нет, четверо.

Второго мужика, пившего со Светкой, он зарезал тихо. Влез к нему в окно, аккуратно поддев ножиком шпингалет, когда тот был дома один и сильно пьян. Гости только что ушли, на столе громоздилась грязная посуда. И Ванечка подумал, что это неинтересно. Здесь и сразу – неинтересно. Самое сладкое – это предвкушение того, что в скором времени должно случиться. Надо оттянуть удовольствие. Два года он копил в себе это. И Ваня сказал своей жертве:

– Я того… Выпить хочу.

– Дык, все ж выпили, – развел руками хозяин. – Я б тоже добавил.

– Пойдем, купим.

– Деньги есть?

– Есть.

Они пошли на окраину, где в одном из домов круглые сутки торговали самогонкой. По дороге Ваня его и зарезал. Ударил ножом в шею и потащил в кусты. А там с наслаждением десять раз воткнул уже в мертвое тело нож. Как Светке. Стало легче.

Тело он оттащил подальше и закидал ветками, нож выбросил в речку, руки вымыл. Начало ритуалу было положено.

После этого он впервые задумался о своей болезни. Что-то с ним не в порядке. Но врачи не могут помочь, да и обращаться к ним стыдно. На вид в нем нет никаких изъянов. Напротив, он физически силен, на редкость привлекателен, не употребляет алкоголь и почти не курит. Красивый здоровый парень. И вдруг – псих! Ваня решил заняться этим сам. И вместо МГУ поступать в Первый медицинский. Лидия Станиславовна занималась с ним до лета, готовила сына к экзамену по биологии. Химию он подтягивал сам. А чтобы наверняка поступить, Ваня стал работать санитаром в местной больнице. У него все получилось, и осенью он впервые вошел в студенческую аудиторию.

За время учебы в институте он решал свою проблему, единожды в год осуществляя очередное ритуальное убийство. Выбирал в окрестных деревнях женщин, похожих на Светку, гулящих, пьющих, незамужних.

Ели, Богачи, Самойловка, Р-ск… Горетовку он стал избегать. Но про Хайкина помнил всегда. Игнат видел его в сарае с ножом в руке. В окрестностях продолжают находить очередных жертв маньяка. Идет расследование. Вдруг менты доберутся до Хайкина и память у того прояснится?

А потом было десять лет затишья. Они объяснялись тем, что Иван Саранский окончил институт, поселился в Москве и решать свою проблему стал уже в других местах, не в Р-ском районе. И не каждый год: иногда ему удавалось справляться с болезнью и не принося ей очередную жертву. Пару раз он ездил в горы, там все было легче и проще. Однажды сплавлялся с компанией по быстрой горной речке. По возвращении одной из девушек недосчитались. Вспоминать сейчас об этом не хотелось.

Параллельно он работал, изучал проблему. Знал, что помочь себе может только сам. И он работал…