Читать книгу - "Бюро темных дел - Эрик Фуасье"

Валантен заметил, что некоторые клиенты, входившие в зал по одному, в крайнем случае по двое, не больше, настороженно осматривались и направлялись прямиком к кабатчику. Они обменивались быстрым рукопожатием, после чего кабатчик бросал взгляд на свою ладонь, кивал одобрительно, вставал со стула и провожал гостя или пару гостей к запертой двери, которая, вероятно, вела во второй зал в глубине заведения. Отступив в сторону, чтобы пропустить этих привилегированных клиентов внутрь, он снова закрывал дверь на ключ, неспешно возвращался к своему стулу, усаживался и продолжал лениво покачиваться как ни в чем не бывало.

За час Валантен стал свидетелем подобной последовательности действий пять раз, при этом за таинственной дверью исчезли семь человек. Все они, судя по внешнему виду, были буржуа или студентами, а последний из них показался инспектору смутно знакомым. Это был юноша, которому явно еще не исполнилось и двадцати. Валантен был почти уверен, что раньше ему уже где-то доводилось видеть эту щуплую неврастеническую фигуру, широкий умный лоб и лихорадочно блестящие глаза. Он долго рылся в памяти, но фамилию ему удалось вспомнить, лишь когда он уже закончил есть, а кабак почти опустел, – Галуа. Юношу звали Эварист Галуа. Экзальтированная личность, выдающийся математический ум. Прошлой весной он опубликовал во «Всеобщем и всеобъемлющем вестнике анонсов и новостей из области науки» барона де Ферюссака свою работу, посвященную уравнениям с модулем. Изложение было довольно сумбурное, тем не менее статья изобиловала блистательными идеями. А спустя какое-то время Валантен столкнулся с ее автором на заседании Академии наук, где Галуа чуть было не удостоился Гран-при по математике. Двое молодых людей тогда едва успели обменяться парой слов на выходе из амфитеатра, но теперь Валантен решил воспользоваться той давнишней встречей, чтобы завязать с юношей разговор и попытаться разузнать побольше о том, что творится под вывеской «Три беззаботных коростеля». Только вот в данный момент, когда обслуживание утренней толпы клиентов уже закончилось, он не мог дольше оставаться в зале, иначе привлек бы к себе внимание. Инспектор счел за лучшее покинуть заведение и дождаться Галуа на улице.

Впрочем, долго ему ждать не пришлось. Минут через двадцать юный математик появился на крыльце кабака – уходил он в одиночестве, как и пришел. Валантен, увидев его, вздохнул с облегчением: он боялся, что Галуа нарушит его планы, покинув «Трех беззаботных коростелей» в компании приятелей. Дав своей цели удалиться шагов на двадцать, инспектор бросился вдогонку с криком:

– Прошу прощения! Месье Галуа?.. Вы ведь Эварист Галуа, верно? Я не ошибся?

Юноша обернулся и окинул Валантена вопросительным взглядом:

– Мы знакомы, месье? Простите, но я, признаться, вас не помню… – Тон его был вполне дружелюбным, без намека на подозрительность.

– Мое имя вам ни о чем не скажет, – улыбнулся Валантен. – Мы с вами пересеклись всего однажды в Академии наук. Я тогда подошел выразить свое восхищение вашими исследованиями касательно способов решения алгебраических уравнений.

– В самом деле? – пробормотал юный математик, польщенный и смущенный одновременно. – Кажется, теперь припоминаю… Вы сказали, в Академии наук?.. И все же назовите мне свое имя.

– Верн. Валантен Верн. Сам я больше увлечен химией и минералогией, однако меня интересует все, что имеет отношение к фундаментальным наукам.

– Ну конечно же! Валантен Верн! – воскликнул Эварист Галуа, хлопнув себя по лбу. – Память у меня дырявая! Сердечно рад новой встрече.

Инспектор с трудом сдержал усмешку: он только что представился Галуа по имени впервые. Математик определенно не помнил ничего об их встрече, но не решился в этом признаться, чтобы не обидеть собеседника.

– Еще раз прошу прощения за то, что позволил себе вот так запросто окликнуть вас на улице, но я случайно заметил, что вы вышли из заведения «Три беззаботных коростеля». Я собирался застать там своего друга Люсьена Доверня и вместе позавтракать, но его там не было, вот я и подумал: вдруг вам по чистой случайности что-нибудь о нем известно.

– О Люсьене? Ну еще бы! – просиял математик, обрадовавшись смене темы. – Мы с небольшой компанией приятелей, в которую входит и Люсьен, частенько заседаем в этом местечке. Но должен сказать, он уже пару недель манкирует нашими собраниями.

– У него для этого есть определенная причина?

– Сущая ерунда! Вы же знаете, что бывает, когда в кругу мужчин заходят разговоры о политике. Страсти вспыхивают от малейшей искры. Слово за слово, кто-нибудь повысит голос – и вот уже пожар разбушевался. Обычная размолвка между друзьями, все скоро уладится.

В этот момент мимо них по улице прошел водонос; жестяные кружки на веревках оглушительно колотились в такт шагам о ведра у него в руках. Инспектор, подхватив собеседника под локоть, увлек его в сторону, чтобы их не толкнули и не забрызгали водой.

– Вы хотите сказать, что Люсьен поссорился с кем-то в вашей компании? – уточнил Валантен, отпустив рукав юноши.

– Поссорился – слишком громко сказано. Он всего лишь ввязался в спор с Фове-Дюменилем, репортером из «Трибуны». Этот газетный писака любит всех провоцировать, а споры привык решать радикальным способом – он известный дуэлянт и очень опасен. Что до Люсьена, он человек вспыльчивый и легко поддается на провокации.

– Из-за чего же у них вышел спор?

– Из-за сущей ерунды, как я уже сказал. Они не сошлись по бельгийскому вопросу. Довернь занял сторону бельгийских патриотов, которые желают присоединения к Франции. Он заявил, что для нашей страны это прекрасная возможность укрепить вновь обретенное величие и взять реванш за пятнадцатый год. Фове-Дюмениль, со своей стороны, считает такой подход неразумным и гибельным. По его словам, аннексия бельгийских провинций вызовет огромное возмущение в Европе и отбросит нас на пятнадцать лет назад.

– Нельзя сказать, что он неправ, – заметил Валантен. – Вы слышали последние новости? Царь Николай собрал целую армию у границы с Царством Польским на случай неожиданных событий.

Эварист Галуа пожал плечами:

– Признаться, я не слишком-то разбираюсь во всяких дипломатических играх. По моему скромному мнению, нам вообще не стоит соваться в дела соседних государств. У нас своих забот хватает, еще многое нужно сделать, чтобы дух Июльской революции окончательно восторжествовал на наших собственных землях. – Он непринужденно отсалютовал Валантену, коснувшись кончиками пальцев лба. – А теперь прошу простить меня, дорогой месье Верн, я должен вас покинуть. Если за полчаса я не успею добраться до коллежа дю Плесси, меня отчислят из Нормальной школы[28].

– Вас послушать, так можно подумать, что вы сбежали в самоволку! – хмыкнул Валантен.

Юный математик заговорщически подмигнул:

– Даже не представляете, насколько вы правы, месье. Мало того что этот негодяй Гиньо[29] не дал нам