Читать книгу - "Гром над пионерским лагерем - Валерий Георгиевич Шарапов"

работам по обеспечению водоснабжения в новом фабричном корпусе немедленно после того, как будет протянута труба. С приказом ознакомит секретарь. Марш на работу. И чтобы к вечеру вода была.

Оба вышли. Вера Владимировна побегала туда-сюда по кабинету. Открыла окно, подышала, успокоилась.

«Новости какие! Посмотрите на них! Ввалились в кабинет, как свиньи малолетние, требуют непонятно чего! Ей-богу, пора ставить вопрос в райкоме, что он себе позволяет, Эйхе? Растащили фонды, теперь поправляют дела за чужой счет? Чужими руками?!»

В это время Маша, постучавшись, доложила, что пришел главбух. Вера желчно заявила:

— Я не принимаю!

— Он настаивает.

— Скажи, что он не вовремя.

Но главбух уже самочинно влез в кабинет, эдакий упрямый броненосец с папкой для бумаг — огромный лоб наклонен, очки на конце носа с пористой кожей.

— Я всегда не вовремя. Служба такая.

— Присаживайтесь, — процедила сквозь зубы Акимова. — Маша, чаю! — И, спохватившись, прибавила: — Пожалуйста.

С аппетитом испив вкусного чаю, заваренного Машей, главбух принялся излагать, раскладывая бумагу за бумагой, как гранпасьянс:

— Вот, благоволите видеть, какая получается история. Наш завхоз Бутузов оформил под списание двести кило охры и сурика по акту на покраску третьего цеха.

Вера подняла брови:

— Охры и сурика? — Потом спохватилась: — Какой третий цех? Он год как крашеный.

Главбух с готовностью выложил «козырь» с обоснованием:

— Сами убедитесь.

Директор бегло просмотрела бумагу.

— Позвольте. Если их списали, то где они? Куда делись такие-то объемы?

— А вот, — еще один «козырь» лег сверху, — требование-накладная с печатью ДПР, подписанная у вашего заместителя по АХО… С которым тоже что-то надо делать, он как того-сего нюхнет, подмахивает все.

— Что в матотчете?

— Усушка-утруска.

— Где материалы, я спрашиваю? — лязгнула зубами директор.

Главбух глянул поверх очков, точно прикидывая, как ее лучше боднуть.

— По документам — в утиле. А где на самом деле, то это вам лучше спросить Бутузова.

— Спрошу. Обязательно спрошу.

— Спроси́те уж. Не то как бы по итогам следующего аудита не полетели наши с вами головы.

Главбух поднялся, отправился к выходу. И уже у двери, точно припомнив, добавил:

— А лучше вам сразу адресоваться к товарищу Эйхе, Виктору Робертовичу.

Нет, это последняя капля, переполнившая чашу терпения.

— Этот-то при чем?! — чуть не простонала Вера.

— Да вот я как к вам шел, как раз видел, что ихний транспорт под погрузку стоял у ворот.

— И вы мне только сейчас… — Но, поняв, что зря теряет время, директор бросилась вон из кабинета.

Глава 9

По коридору и лестнице Вера пролетела вихрем и, лишь выскочив из здания, сбросила темп — много народу было во дворе, не скакать же козой на виду у всех! Но из-за этой вот зависимости от чужого мнения она опоздала. Когда поспела на место, полуторка уже отбыла. Но Вера увидела точно: полуторка эта из ДПР была гружена лесом — наверняка тем самым, сухим, который Акимова выбивала лично для обустройства дома отдыха, а теперь должен был пойти на койки в лагерь!

Тю-тю досочки. Уехали, издевательски маша красными ленточками. Остались лишь вонючий шлейф солярки да пыль на зубах. Осталась также куча каких-то сваленных мешков, порядком побитых жизнью, воняющих плесенью и мышами, а также завхоз Бутузов, в телогрейке при плюс двадцати на солнце. И главное — остался Виктор Эйхе, негодяй белобрысый, который, совершенно не таясь, совал завхозу какие-то бумаги. Тот, въедливо изучив, собирался их спрятать, но Вера, подоспев, отобрала, вчиталась, язвительно спросила:

— Некондиционный лес, значит, отправили?

Бутузов твердым голосом поправил:

— Утилизировал, если по факту!

— Ага. Утилизировал взаимозачетом за… двести кило льняных очесов?![12] Откуда?!

— Это мы поставили, — объяснил Эйхе и вежливо прибавил: — Здравствуйте.

Вера, не ответив на приветствие, спросила:

— У вас-то откуда очесы?

Эйхе учтиво заметил:

— Вообще-то, это не ваше дело, но если в самом деле интересно, то это отходы текстильного производства.

Вера делано спокойно уточнила:

— То есть на фабрику поставляете отходы фабричного же производства в обмен на фабричный же лес. Ничего не упустила?

Бутузов влез, горячась:

— Так то когда было-то? Прошлым годом! А в этом году это уже не наши, это уже вон, их отходы были. А они еще огнетушителей нам поставили.

Директор процедила сквозь зубы:

— В начале года закупили же партию новых, на все цеха.

— Так они уже потрачены, — нагло доложил Бутузов, — на противопожарные тренировки. Вот актики на списание…

И потащил из кармана пачку засаленных бумаг. Вера смотреть не стала, потрясла более свежей.

— Двести кило очесов! Зачем фабрике столько хлама?!

— Как зачем! Щели отконопатить на складах, а то снова краска промерзнет! Подушки деткам набить.

— Очесы колются, — заметил Эйхе, но Бутузов упрямился:

— Тогда для станков, чтобы меньше прыгали. Или в медпункт.

— В медпункт?!

Эйхе предположил:

— Лён — не вата, но если поплевать — то и сойдет.

Вера сделала несколько вздохов-выдохов, продолжила как могла спокойно:

— Почему лес уехал, кто распорядился?

— Ваш уполномоченный и распорядился. — Эйхе протянул накладную на отгрузку некондиционного, подписанную… ну да, замом по АХО.

Руки чесались сначала съездить по этой наглой физиономии, а потом в нее же швырнуть эту филькину грамоту. Но Вера лишь мило улыбнулась:

— Виктор Робертович, уделите мне десять минут вашего драгоценного времени? Прошу вас в кабинет.

…Плотно прикрыв дверь, Акимова спросила в лоб:

— Вы что творите?

Подумав, Эйхе ответил:

— Обеспечиваю материально-техническую базу для вверенного мне учреждения. А что?

— А то, что, на мой неискушенный взгляд, ваши действия самым точным образом описаны в Уголовном кодексе.

Снова помедлив, точно припоминая, заведующий поинтересовался:

— Это в какой же статье?

— Я не прокурор, но, скорее всего, расхищение социалистической собственности.

Он заложил ногу за ногу, перехватив колено суставчатыми пальцами, вольготно откинулся.

— Право, это даже трогательно, ваша забота. Хотя если уж вспоминать статьи, то стоило бы припомнить, ну скажем, халатность.

Акимова, вертя в пальцах карандаш, умудрилась-таки его сломать. Эйхе, снова после паузы, пояснил:

— Это когда, знаете, ответственные работники попускают тому, чтобы подчиненные оформляли липовые бумажки, рисовали актики…

Вера подхватила:

— …закольцовывали движение материальных ценностей, так?

— Видите, вы меня понимаете, как никто другой.

— Хорошо. Я вхожу в ваше положение, эти двести кило наших с вами очесов…

Длинный палец ткнул в потолок.

— Именно! Наших с вами.

Она машинально поддакнула:

— Хорошо, оставим эти мышиные мешки. А вот охра и сурик — как они умудрились испортиться, пойти под списание? Под актики списаны, а сегодня я вижу Канунникова и Рубцова…

— О, это лютые работники, — одобрил Эйхе и извинился: — Прошу, продолжайте.

— …перемазанныех этими самыми охрой и суриком! — звеня от ненависти, закончила Акимова. И уточнила: — Вы