Читать книгу - "Дочь Скупого Клопа - Дарья Донцова"

Глава одиннадцатая

— Нарыл сведения из роддома, в котором появилась на свет Луиза, — сообщил Кузя, когда мы утром собрались в офисе. — У нашей клиентки, понятное дело, был свой врач, Григорьев Антон Сергеевич, владелец клиники и родильного дома. Он готов встретиться с Дарьей сегодня в любое время, живет неподалеку от Ложкино. У него можно узнать все про группу крови девочки и родителей. Софье определенно делали анализы.

— Дайте адрес, — попросила я, — и номер телефона.

— Сейчас я его предупрежу, — пообещал Кузя. — Ехать недолго, он в Пирогове обосновался.

Те, кто придумывает названия для коттеджных поселков, решили проявить креативность. Мы живем в Ложкине, а рядом с нами есть Вилкино, Тарелкино, Супино, Котлетово, Рыбино, Яблоково, Колбасово.

— Ни разу не была в этом поселке, — призналась я. — Минут за сорок, наверное, доберусь. Прямо сейчас отправлюсь.

Однако до дома Григорьева я добралась быстро. Хозяин встретил меня возле гаража, провел в дом, усадил в столовой, предложил чай и кофе. Некоторое время мы беседовали ни о чем, потом я затронула нужную тему.

— Может ли в вашем роддоме случиться путаница с новорожденными?

— Простите, не понял… — ответил Григорьев.

— На свет одновременно появились два малыша от разных женщин, — пустилась я в объяснения, — но их отдали не своим мамам.

— Исключено, — однозначно ответил Антон Сергеевич. — Подобное возможно в клинике, где нескончаемый поток женщин. Я начинал карьеру акушера в штате именно такого учреждения. Конвейер, большие родильные залы… Но даже там никогда не слышали, чтобы ребенка отдали не его матери. Хотя знаю, что это редко, но происходит, и это трагедия. Только представьте: вы девять месяцев ждали сына или дочь, наконец дитя появилось на свет. Вы воспитываете его, любите, и… спустя годы выясняется, что тот, кого вы обожаете, не ваша родная кровиночка! В моей клинике подобное невозможно. Почему? У нас нет армии рожениц, а для каждой — свой родзал. После родов ребенка вместе с матерью сразу везут в личную палату. Женщина отдыхает, за малышом следит медсестра, которая помогает молодой матери, пока та не уедет домой… Давайте говорить не в общем, а конкретно. Можете назвать имя женщины, с которой такая беда приключилась? Дальше меня информация не вытечет.

— Софья Николаевна Яковлева, — после небольшой паузы ответила я.

— Милая Сонечка, — улыбнулся Григорьев. — Роды я у нее сам принимал. Прекрасная, здоровая девочка у нее родилась… В ее случае ничего такого, о чем вы спросили, произойти не могло — роды были партнерские.

— Это что такое? — не сообразила я.

— Муж постоянно находился рядом с женой, — объяснил акушер. — Он лично перерезал пуповину, держал малышку, не отпускал, относил ее на обработку. Медсестра была Маргарита Бовина, самая опытная.

— Девочка не имеет ничего общего ни с отцом, ни с матерью, у родителей первая группа крови, а у нее — четвертая, — объяснила я. — Но речи об измене супруги не идет.

— Это была любящая пара, — кивнул Григорьев. — Роды — малоприятное зрелище. Некоторые студенты медвузов в обморок падают, когда впервые процесс видят. А отважные мужья, решившиеся держать жену за руку, могут убежать или тоже чувств лишиться. Константин же ни на секунду не оставил супругу, дышал вместе с ней, веселил ее, в любви признавался. Мало кто так себя ведет.

— Но анализ крови…

— Кто его делал? — тут же осведомился акушер.

Я полистала телефон.

— Независимая лаборатория Иммануила Фоскова.

Антон Сергеевич усмехнулся:

— Независимая лаборатория Иммануила Фоскова… Ну-ну!

— Полагаете, результат подделан? — вмиг отреагировала я.

— У Олега Баранова случился скандал. Не помню уже, в каком году. У него были лаборатории, где делали самые разные исследования, от элементарных до сложных. Что произошло? В одной больнице, платной, с хорошей репутацией, лечили подростка. Тот никак не мог из болезни выползти, лучше ему не становилось. Родители заподозрили неладное, прибежали ко мне. Я уже на тот момент знаком был с ними не первый год. Попросили помочь, посоветовать, куда тинейджера перевезти. А меня как в темечко стукнуло, я спросил: «В клинике анализ крови делали?» Мать в ответ: «Нет. А зачем? Когда сын только-только заболел, участковый терапевт велел платно все сделать в лаборатории». Я решил плясать от печки. Что выяснилось? В истории болезни прикреплена бумага с результатом анализов, которые родители сделали до госпитализации. Там неверно указана группа крови — первая. А она на самом деле четвертая. Это выяснилось, когда в клинике сделали повторное исследование по моему требованию.

Антон поморщился.

— Помочь пареньку успели, он не умер, но случился бешеный скандал. Баранов исчез, бизнес его зачах. А лет через семь появилась сеть лабораторий Иммануила Фоскова. Спустя какое-то время этот Иммануил стал светским персонажем… Я не связан с посторонними лабораториями, у меня своя есть. И у меня, помимо роддома, еще гинекологическая клиника. Правда, чек высокий, не каждая женщина может себе позволить обратиться ко мне. В общем, пошли ко мне бабоньки с анализами от Фоскова. Все они, молодые и возрастные, от душки Иммануила были в полнейшем восторге. Хорош собой, блондин, глаза голубые — типаж поэта Есенина, понимаете?

Я молча кивнула, Григорьев продолжил:

— И красавец он, и умница, и гений в работе, и вне работы милашка. А потом я столкнулся с ним на одном светском рауте. Иммануил сам ко мне подошел, комплиментами осыпал, а я смотрю, думаю: «Ты кто?» Паспорт у него — на имя Фоскова, но Фосков ли он? А потом на руки глянул, и в голове звонок сработал — дзынь! У блондина мощные черные волосы у запястья? Нет, так не бывает! Если от рождения ты светлый и голубоглазый, то растительность на теле у тебя не может быть цыганской. Иммануил-то крашеный!

Антон усмехнулся.

— У меня диплом лучшего медвуза России, практика в больницах. Отдельно прошел курс по пластике после родов, владею разными методами подтяжки груди и тела. Я в курсе, что существуют маленькие штрихи, которые знающему человеку дают понять, что некто изменил внешность. Ну, например, у семидесятипятилетней актрисы, которая гордо заявляет, что никогда не ложилась на операционный стол, есть губной желобок. Это ложбинка, которая идет от носа к верхней губе. Эта выемка пропадает у милых дам в разном возрасте — у кого раньше, у кого позже, но в семьдесят пять ее точно нет. А если она есть, значит, с личиком поработали… Наверное, я слишком пристально рассматривал Иммануила, потому что он мне наутро позвонил, пригласил выпить кофе. И что оказалось? Господин Фосков — на самом деле Олег Баранов! Он лицо перекроил, цветные линзы в глаза впихнул, липосакцию сделал, волосы