Читать книгу - "Незнакомец. Суровый батя для двойняшек - Регина Янтарная"

– Поклянись, что ты девственница!

Маша в ужасе кивает.

– Врача не надо вызвать, чтобы подтвердил твои слова? Клянешься моей жизнью?

Маша снова кивает и оторопело смотрит на меня.

Дверь захлопывается за боссом. И я остаюсь в аду.

Не глядя в глаза Марии, беру ее за руку, веду за ширму.

Глаза девушки наполняются слезами.

– Ты чо подумала? Я не насильник какой. Хочу помочь тебе раздеться. Фу… переодеться. Чтобы спать лечь.

Усилием воли заставляю себя взять в руки. Не нервничать. Вся эта ситуация сводит меня с ума капитально. Одно дело за преступниками бегать и подслушивать их разговоры, рискуя жизнью. И совсем другое, возиться с их красивыми молодыми дочурками.

– Я отвернусь, ты снимай свитшот, – говорю тихо и отворачиваюсь.

– Эй, – Маша зовет меня очень тихо спустя пять минут. – Я не смогла. Мне очень больно.

Оборачиваюсь, свитшот повис всей своей массой на больной забинтованной руке.

Лицо Маши искажено гримасой боли, по щекам текут слезы отчаянья.

Осторожно стаскиваю свитшот и в шоке гляжу на девушку.

Она безумно соблазнительная и красивая.

Если бы встретил такую лет пять назад, то сделал бы всё, чтобы затащить в постель и заниматься с ней сексом дни напролет. Долго и обстоятельно.

А сейчас ничего не ёкает, безмолвное равнодушие моего тела и страх.

Маша замечает как я рассматриваю ее, и пытается скрыть волнение. Чуть пухлые губки приоткрываются, манят. Большие глаза, обрамленные ресничками с капельками слез, повисшими на них как роса умиляют. Тонкий аккуратный носик. Белокурые волосы… – протягиваю руку и приглаживаю наэлектризованные пряди волос.

На ощупь они шелковистые. В подушечках пальцев тут же возникает электричество. И меня бьет током в двести двадцать вольт по всем значимым и жизненно важным органам – по сердце и мозгу.

– Черт? Что это? – глухо рычу я.

И ловлю себя на мысли, что хочу поцеловать эти губы напротив и ощутить послевкусие вишни, зеленого чая или чего там Маша ела недавно…

Черт. Она же голодная.

– Послушай, ты крови много потеряла, а завтра тяжелый день. Тебе будет нужна энергия. Я бы пожарил пару стейков нам, но не знаю, как оставить тебя одну…

– Я пойду с тобой, – тихо говорит Маша и смотрит на меня так, что я понимаю, она решила, что я – меньшее зло в этом доме. И хочет следовать везде за мной.

– Ой Машка, ты ошибаешься, – бубню себе под нос.

– Что?..

– Идем, – помогаю одеть девушке футболку. – Посидишь со мной, что-нибудь расскажешь из своей прошлой жизни.

– Я не хочу рассказывать о том, чего никогда больше не будет, – отвечает с горячностью.

– Ладно-ладно. Потом расскажешь, когда будешь готова, – соглашаюсь покладисто.

Глава 13

Седой

Ночь спустилась на дом так быстро, что я и не заметил. Мария укладывается спать, я также.

Она – на кровать, я – на кресло.

Машка смотрит на меня серьезно, без тени улыбки или сочувствия.

– Никогда не думал, что станешь надсмотрщиком собственной жены? – спрашивает почти спокойно.

Ее голос царапает мне душу, оставляет следы на сердце.

Что такое говорит эта девочка?

Как можно причинять зло женщине, неволить ее и при этом ничего не чувствовать?

В груди моментально расползается ноющее чувство.

И с каждой минутой становится невыносимее выносить самого себя.

Угрюмый делает монстра из каждого человека, которого встречает на своем пути. Вот и из меня вьет веревки. А я – мерзавец, на всё готов, лишь бы угодить ему. Лишь бы не вызвать подозрение. Босс не должен усомниться в моей верности и преданности.

В груди ноет так, что хочется выть.

– Не говори глупости, – говорю рвано и нервно. Болезненные спазмы, охватившие душу, просачиваются через голос. Маша будто слышит мою боль и удивленно вглядывается в мое суровое лицо.

Но я не облегчаю ей задачу – гашу светильник, что стоит около меня.

– Седой, как тебя зовут? – интересуется девушка.

– Завтра паспорт покажу, – отвечаю кратко.

– Какая у меня будет фамилия? – спрашивает тревожно Маркина Мария.

Очаровательная непроходимая глупость и наивность.

Девушку выдают замуж насильно, за кого попало, а она думает о фамилии.

– Маркина – фамилия мамы, – тихо шепчет Маша, ворочаясь на кровати.

Вскрикивает.

Видимо руку задела.

Блин. Лучше бы я сам поранился!

Меня снова грузит эмоциями. И я раздраженно закатываю глаза.

Забываюсь что лежу в кресле, переворачиваюсь и ударяюсь лбом об ручку.

– Гадство.

Убогие мысли о том, что я заперт в этой ситуации поглощают вновь.

Понимаю, что зол. Обесточен и пуст. Рядом нет моей девушки, которая могла бы утешить.

В этот момент слышу тихий плач.

Ну вот! Только этого не хватало!

Боль, которую испытывает девчонка после всего, что с ней здесь случилось, полосует мое сердце на полоски. Как в шредере, блин.

И я матерю свой отдел, свою профессию и упрямый характер за то, что снова попал в этот переплет. Когда уголовники втягивают членов своей семьи в разборки, а мне приходится разруливать это.

За гранью!

Маша плачет все громче и громче.

Твою мать! – С грохотом сползаю с неудобного кресла, иду к девушке. Забираюсь на вторую половину кровати, включаю ночник.

– Эй, – касаюсь худенького вздрагивающего плеча. – Что-то болит? Рука? Душа?

Мария отодвигается от меня и ложится на спину. Одеяло сползает и я помогаю девушке укрыться по грудь. Маша вжимает голову в плечи, шепчет:

– Мне так страшно.

Если бы ты девочка знала, как мне страшно!

Неизвестность давит. Спокойствия на душе нет. Теперь, когда в игре появилась ты, я не могу поручиться за исход операции. Так каждый раз, когда эти гнусные подонки втравливают членов своей семьи. Особенно, беззащитных женщин. Они заставляют своих идти на алтарь и приносить себя в сакральную жертву. Нестерпимо больно.

Главное, не сломаться. Не дать слабину.

– Всё будет хорошо, – неожиданно ласково говорю я и улыбаюсь Маше.

– Правда? – спрашивает, глядя на меня наивно, по-детски.

– По-другому быть не может, – отвечаю, словно оправдываясь.

Маша так смотрит на меня, что я не выдерживаю, подползаю к ней и… теряю здравый смысл от ее аромата и близости. Теряю страх и целую в губы.

Целую в губы долго. Смакую момент…

– Всё. Спи, – откатываюсь на свою половину, выключаю светильник и моментально засыпаю. Удовлетворенный лишь одним поцелуем.

Глава 14

Седой

Кажется, это самая длинная ночь в моей жизни.

Ночь перед свадьбой. Волнуюсь, как девица на выданье. И есть с чего.

Даже тот факт, что паспорта у меня два, и женюсь я на девушке, используя свой