Читать книгу - "Хитрости алмазной леди - Марина Серова"

— Я бы хотела уточнить: скоро ли вы приедете? — как нив чем не бывало заговорила она, едва я сняла трубку. — Я уже вся извелась, вас ожидаючи.

Мне так захотелось сказать ей что-то вроде: «Неужто пропавшие камешки так уж покоя не дают?» или же: «Вы так боитесь, что я вас разорю своей работой?» — но я сдержала себя и спокойно пояснила, что в связи с заносами на улицах и плохой работой очистительных машин добираться до ее дома я, наверное, буду очень долго. Дамочка сразу стала тяжко вздыхать, охать и ахать, но потом смилостивилась и сказала, что обязательно перезвонит через полчаса мне на сотовый, чтобы уточнить, не попала ли я в пробку или не застряла ли в сугробе.

«О нет! Только не это, — вешая трубку, вздохнула я. — Я уж, пожалуй, лучше потороплюсь. Это проще и для здоровья безопасней».

Еще повздыхав с минуту и допив кофе, я надела шубу, сапоги и направилась в машину. А она за ночь так промерзла, что на улице казалось теплее, чем в салоне. Чтобы не навлекать на себя простудных заболеваний, я включила в машине печку, а сама осталась на улице, дожидаясь, когда все прогреется. Все, я готова к пытке! Никак иначе предстоящий разговор с Аллой Алексеевной я назвать не могла.

Кулишова ждала меня чуть ли не у подъезда, то и дело выглядывая в окно и рассматривая всех, кто выходил из машин. Завидев меня, она нетерпеливо выскочила на лестничную площадку и со своего третьего этажа закричала вниз:

— Наконец-то вы приехали!.. Что нового? Мои драгоценности, или хотя бы их часть, уже найдены?

Я же, решив тоже обнаглеть, молча поднялась по лестнице до ее двери и спросила:

— Мне вам отчитаться у двери или позволите войти в дом?

Женщину это ничуть не смутило, и, пропустив меня вперед, она начала все сначала. Пришлось ее слегка осадить, сказав, что если она будет меня торопить, то я предпочту ее не информировать до конца расследования. Это, кажется, немного остудило ее пыл, и она, тяжело вздохнув, села в кресло.

Окинув взглядом ее квартиру, я отметила для себя, что евроремонт в ней сделан нешуточный. Потом села, поняв, что приглашения от хозяйки вряд ли дождусь. Та явно не считала меня себе ровней, а потому обращалась со мной, как начальник с нерадивым подчиненным. Придется терпеть, раз уж я взялась за эту работу.

— Чтобы поймать вора, — спокойно начала я, — мне необходимо кое-что выяснить. Потому-то я и приехала к вам. — Выдержав небольшую паузу, я сказала:

— Будьте добры, напишите вот на этом листе фамилии и имена всех, кто был и остается вашими друзьями, хорошими знакомыми, не забудьте и любовников…

После того как я произнесла последнее слово, брови женщины резко взлетели вверх и в глазах сверкнул злой огонек: мол, за кого я ее принимаю. Я не стала обращать на это внимания, продолжив:

— Мне нужен список лиц, кто имеет представление о том, какими сокровищами вы владели, где они хранились и так далее. Это понятно?

— Вполне, — фыркнула заказчица. — Только, что же, вы считаете, что я должна подозревать моих друзей в подобной гадости? Это только в вашей… — она запнулась, но все же продолжила, решив, что незачем меня жалеть:

— ..только в вашей среде творится подобное безобразие, а мои знакомые — они люди солидные.

— Это я проверю позже, а пока сделайте, пожалуйста, списочек. Да повнимательнее, никого не пропуская, — дала я последнее наставление, как только женщина взялась за ручку.

Пока Кулишова писала, я немного привела нервы в порядок и стала более пристально рассматривать ее владения, радуясь, что сразу сообразила начать разговор со списков, а не стала выслушивать долгий рассказ о том, кто кем и кому приходится, с кем живет, кого любит, а кого ненавидит.

Квартирка у моей пострадавшей была немаленькой, одна только гостиная по площади занимала где-то пятьдесят метров. Обставлена, как и положено: сплошь только мягкая мебель, натуральные цветы в напольных вазах, живой уголок с клеткой, в которой сейчас резвился небольшой зеленый попугай.

Стены были завешаны картинами, причем не привычной мазней, что продается на каждом углу, а работами крепких мастеров, выполненными на заказ. На самой большой стене висел портрет самой хозяйки, написанный маслом. С полотна смотрела настоящая королева с гордо вскинутой головой и надменным взглядом. На шею накинута шкурка песца, сплошь унизаны кольцами руки, на шее, в ушах и даже на голове сверкают камни. На этом портрете, наверное, была запечатлена половина ее драгоценной коллекции.

— Готово, — протянула мне листок Кулишова. — Что еще от меня требуется? — спросила она таким тоном, будто исполнила мой каприз.

— Еще? — Я сделала задумчивое лицо, а потом с вызовом произнесла:

— Только одно: чтобы вы лишний раз не отвлекали меня от работы своими звонками. Если появится что-то такое, что я посчитаю нужным сказать вам, я это обязательно сделаю сама.

Естественно, что это мое заявление женщине не понравилось, но она не стала ничего говорить, лишь молча направилась к двери, тем самым показывая, что более не желает меня видеть. Я же была только рада побыстрее покинуть эту золотую клетку.

От Кулишовой я направилась к следующей пострадавшей, найдя ее адрес в протоколе допроса. Эта женщина в отличие от первой встретила меня очень дружелюбно, а когда узнала, что я частный детектив и занимаюсь поиском украденных драгоценностей, обрадовалась еще больше.

— А я уж решила, что больше никогда не увижу фамильных вещей, — возбужденно заявила она, поправляя свою пышную прическу. — Как замечательно, что хоть кому-то до этого есть дело.

Я улыбнулась ей в ответ и добавила:

— К сожалению, не могу гарантировать, что все будет найдено. Для меня важен вор, а не сами вещи.

— Ну и что, — ничуть не расстроилась этому женщина. — Найдите хоть его, а мы уж с ним сами побеседуем. — Она шутя погрозила кулаком невидимому грабителю и пригласила меня выпить с ней чашечку кофе.

Мы прошли в гостиную, которая была совмещена с кухней, и я стала объяснять, что в данный момент собираю списки всех знакомых и друзей пострадавших, так как есть предположение, что среди них могут попасться общие знакомые. Женщина, ее звали Лилианой Владимировной Красновой, сразу же все поняла и без лишних вопросов принялась искать чистый лист бумаги.

— Боюсь только, что ждать, пока я всех перепишу, вам придется очень долго, — предупредила она меня, садясь на диван.

— Ничего, у меня есть время. Только вы уж не совсем всех подряд пишите, а только тех, кто знал, что у вас дома хранится много дорогих вещей, и кто мог догадываться или даже видел, где именно они лежат.

— Поняла, поняла, — отмахнулась Лилиана и, склонившись над листом, принялась выводить фамилии.

Мне, как и всегда, пришлось довольствоваться кофе и созерцанием самой хозяйки и ее жилища. Как ни странно, дама эта хоть и была холеной, но особой привлекательностью не отличалась. У нее были длинные каштановые волосы, маленькие, глубоко посаженные глазки и четко очерченные широкие губы. Причем нижняя губа была чуть более пухлой, чем верхняя, от чего создавалось ощущение, будто она все время улыбается.