Читать книгу - "Эликсир князя Собакина - Ольга Лукас"

— Вставай, креативщик, — насмешливо произнес Петр Алексеевич. — Не буду я тебя казнить. Ты мне лучше, как большой специалист по галлюциногенным мифам, вот что скажи...

— Все что угодно! — Паша моментально вскочил на ноги, отряхнулся, сел на табурет и приложил к ушибленному лбу холодную столовую ложку.

— Слышал когда-нибудь про такое вещество, как «полоумь-трава Вакхова»? — спросил Савицкий. Эта трава больше всего не давала ему покоя.

У Паши загорелись глаза. Он заерзал на табурете, достал из кармана смартфон и быстро начал стучать по кнопкам.

— Полоумь-трава... Хрен там был... — бормотал он себе под нос. — Я ее уже хочу. Вакхова полоумь-трава... А если так? А точно Вакхова? Это чего, древнерусское что-то?

— Дореволюционное как минимум.

— Секрет утраченной шмали! — задохнулся Живой. — И мы ее найдем! И ее назовут нашим именем! Полоумь-трава Живого-Савицкого. Дяденька, хочешь, я тебе полы вымою, только дай еще какую-нибудь наводку на эту чудо-травушку!

— Ну, если даже ты не знаешь о такой... — погрустнел Савицкий.

— Я буду искать! — заверил его Живой.

Он притащил на кухню ноутбук и приступил к перекрестному поиску. Постепенно на Пашиной физиономии стало проступать прежнее нахально-удивленное выражение. Наконец он провел рукой по дредам, откинул голову назад и объявил:

— Итак, теперь я знаю место, где произрастает или произрастала раньше Вакхова полоумь-трава. Строго говоря, у меня нет оснований делиться с вами этой информацией. Тем более что вы запалитесь на этом деле, как школота, и заветная травушка попадет не к страждущим просветления, а в руки властей. Но мы имеем и встречную проблему. Паша Живой сейчас совсем без денег. Вчера отдал долги и еще столько же остался должен. Значит, мне не на что путешествовать. Поэтому у меня есть предложение. Молчание в обмен на комфорт. Вы меня кормите, поите, обеспечиваете проездными билетами. А я не информирую широкую интернет-общественность о месте произрастания нашей чудо-травки.

— Вам невыгодно рассказывать об этом всем, если вы хотите, чтобы трава носила ваше имя, — спокойно парировал Савицкий.

— Ошибаешься, начальник. Когда я напишу о траве — а я буду первым, кто о ней напишет, — она будет назваться травка Живого. Стану я Вакха вспоминать, вот еще! А уж многочисленные пытливые отроки и отроковицы добудут ее и принесут мне сами. Но у меня есть идея получше. Я хоть и не бизнес-гуру, но все же человек добрый и готов взять в долю господина Савицкого Пэ А. И давайте по такому случаю окончательно перейдем на ты. А на брудершафт покурим, как только достанем нашу полоумь-траву.

— Не нашу, а Вакхову. Вам... тебе сколько лет, Паша?

— Да тридцатник вот недавно стукнул, — безмятежно улыбнулся Живой. — Ну все, Алексеич, значит, мы с тобой договорились!

— Ни о чем мы с ВАМИ не договаривались, — охладил его пыл Петр Алексеевич. — Покиньте мою квартиру немедленно. Мне пора спать, завтра утром у меня важные дела.

— Да прям-таки. Дело всего одно, и оно, можно сказать, на мази. Дяденька Савицкий, ну возьми меня с собой за сокровищами! Я всю жизнь мечтал пойти туда — не знаю куда и непременно убить дракона.

С этими словами Паша взял со стола вилку и стал тыкать ею в глаза золотому дракону на чайной жестянке, приговаривая: «Не моргать! Не моргать!»

— А ты тут наркотики, часом, не употреблял? — Савицкий от возмущения снова перешел на «ты» и сам этого не заметил.

— Употреблял! Употреблял! Не моргать! Вот прямо здесь и употреблял!

— А если я вызову милицию?

Паша положил вилку на место и сладко улыбнулся:

— Тогда тебя посадят за содержание притона. А если ты меня просто прогонишь, то весь Интернет завтра узнает о травушке. А еще о том, что известный бизнесмен Савицкий отправляется в экспедицию за утерянным наркотическим зельем.

— Никакой экспедиции не будет. У вас, Паша, не по годам бурная фантазия. Пора взрослеть!

— Пора! Пора! — запел Живой. — Пара-пара-рура! Ну, значит, я без опаски пишу обо всем в Интернет. Может, найдутся энтузиасты, романтики своего дела, которые не испугаются трудностей и вернут в этот мир божественную Вакхову полоумь-траву. Я тогда пойду, ладно? Закрой за мной дверь, меня ждет... — кто там у нас дальше по алфавиту? «Галерея “Достоевский”»? Нет, не могу, достали они меня своим искусством. Уж лучше Галя. Надеюсь, что она и в самом деле меня ждет. Не на улице же ночевать.

— А почему я у тебя в алфавите на «Г»? — прищурившись, спросил Савицкий.

— «Г» — значит «газировка». Ничего личного.

Сказав это, бесстыжий шантажист поднялся на ноги, засунул свой ноутбук в коробку из-под пиццы и решительно направился к выходу. Однако на пороге кухни замер, обернулся и посмотрел на хозяина: мол, что скажешь, дружище?

Савицкий затравленно огляделся по сторонам. Может быть, убить болтливого свидетеля?

— Нет, не получится, — покачал головой свидетель. — Консьержка видела, как я сюда заходил, и запомнила мои особые приметы — а их у меня много. Я, можно сказать, весь состою из особых примет. Не убивай меня, добрый молодец! Я тебе пригожусь!

Савицкий оглядел кухню еще раз, но взгляд его остановился только на Рамакришне. Стукнуть гада Рамакришной по голове? Нет, лучше попробуем мыслить позитивно. Вакхову траву он нашел? Нашел. Значит, и в дальнейшем может пригодиться.

— Давай я посуду помою? — тут же начал пригождаться Живой. — Я, когда накурюсь, всегда такой хозяйственный делаюсь. Моя бывшая эту тему очень быстро просекла и эксплуатировала меня, как жестокий строительный магнат бесправного таджикского гастарбайтера.

Судя по мечтательному выражению лица «бесправного гастарбайтера», ему такое обращение даже нравилось.

— Ладно, беру на испытательный срок, — решил Савицкий. — С тебя — полный отчет по полоумь-траве, чтоб утром был на столе. И со всеми ссылками — я проверю лично каждую, а то знаю тебя. До отъезда поживешь в комнате моей тещи. Не смей ничего трогать, и уж тем более — не вздумай там курить!

— Понял, начальник, — козырнул Живой. — Отнесусь к тещиной комнате с уважением. Ну что, я с утра за билетами сбегаю, или нам их курьер подгонит? А куда едем-то, кстати?

— Не суетись. Билеты закажем, — зевнул Савицкий. — Следующая остановка — Санкт-Петербург. И никому ни слова, пожалуйста! А то сладкого лишу.

— Понял. Коммерческая тайна. Слушай, а где теща? Ты ее, часом, не грохнул? Слишком много знала?

— Моя семья на даче все лето, — сухо ответил Петр Алексеевич.

— Семья-я... Савицкий, а усынови меня?

— Что-что, прости?

— Ну, усынови меня. Со мной никаких проблем не будет! Ну, только если я дуну чего-нибудь некошерного и в панику ударюсь. Но тогда просто надо меня запереть, например, в ванной, я там немного попаникую и вскорости попущусь.