Читать книгу - "Эликсир князя Собакина - Ольга Лукас"

Петр Алексеевич распахнул дверь и замер на пороге, чтобы во всеоружии встретить нежданного, хоть и званого гостя.

Лифт нежно тренькнул и бесшумно распахнул двери, выпуская на площадку некрупного подвижного парня с нахальным и одновременно удивленным выражением лица.

Голова его была украшена дредами, на шее и в ушах болтались многочисленные амулеты и цацки, джинсы казались сшитыми из целой россыпи заплаток, и на фоне всего этого пестрого растаманско-клошарского безобразия каким-то нездешним светом сияла идеально чистая белая майка.

В левой руке гость держал рюкзак, увитый разноцветными бусами, увешанный значками и пестрящий нашивками, а правой бережно прижимал к себе картонную коробку с пиццей.

— Здорово, начальник! Прикурить не будет? — обезоруживающе улыбнулся карнавальный посетитель.

— Здравствуйте, Паша! Я не курю, — вежливо, но холодно ответил Савицкий.

— А спичек, скажем, у вас на кухне не найдется? — подсказал обаятельный нахал. — Кстати, мы ведь не на лестнице бизнес-план обсуждать будем?

Петр Алексеевич глубоко вздохнул и мысленно досчитал до десяти. Затем повернулся и жестом предложил Паше следовать за собой.

Живой проворно сбросил кеды и зашвырнул их под вешалку. Рюкзак кинул посреди коридора. Коробку с пиццей аккуратно поставил на пол и босиком, налегке прошлепал на кухню по прохладной шершавой плитке, которой был выложен коридор.

— Вот. Спички, — с нажимом произнес Петр Алексеевич, протягивая гостю коробок.

— Мерси.

Паша опустил подношение в одну из многочисленных дырок на джинсах, оказавшуюся по совместительству карманом, и переместился к тому самому стеклянному шкафчику, в котором супруга Савицкого хранила свою чайную коллекцию.

— О, да вы, как я посмотрю, тоже большой любитель чайных церемоний, — светским тоном заметил он.

— Может быть, к делу, Паша? — напомнил хозяин. — Мне вообще-то некогда.

— М-м... Юняньский! О-о! Хуняньский! У-у-у! — закатывал глаза посетитель, перебирая баночки, коробочки и пакетики. Наконец его внимание привлекла жестянка с золотым драконом, и тут он вообще впал в экстаз. — Позвольте... позвольте понюхать это... сокровище!

— Да пожалуйста, — буркнул Петр Алексеевич.

Разговоры о чайных церемониях, о чайной культуре и тому подобном навевали на него скуку. Все эти «распустившиеся верхние листья молодого чайного дерева» — чушь и вышибание денег из простодушного народонаселения. Пить надо газированные напитки. От Савицкого. Желательно — серию «Запахи детства».

Живой тем временем открыл баночку с драконом и сунул в нее свой длинный нос. На физиономии ценителя чайных сокровищ читалось примерно следующее: «У меня священный экстаз, и я долго еще не сдвинусь с места, если, конечно, мне не позволят испить этого прекрасного напитка».

— Ставьте чайник на плиту, я тоже тогда чайку выпью, — смилостивился Петр Алексеевич.

Живой немедленно отмер, метнулся туда, сюда, достал с верхней полки стеклянный чайничек и принялся над ним колдовать.

— Прекрасный китайский чай, я даже не мечтал попробовать его, и вот благодаря вам моя немечта сбывается. Знаете, все-таки китайцы, как ни крути, оказались ближе всех к пониманию сути Срединного пути. Тут даже на банке написано, что вкушающий чай не должен быть слишком сытым или слишком голодным. Понимаете?

Савицкий покрутил в руках банку. Ничего, кроме иероглифов, на ней написано не было.

— Паша, скажите, а вы не голодны? — спросил он.

— Я — голоден! — охотно подтвердил Живой.

— Ну, с этого и надо было начинать!

Через полчаса гость уплетал за обе щеки обильный и сытный ужин.

— Так, погодите, у вас же с собой вроде какая-то пицца была. Почему мы тогда ее не едим? — спросил Савицкий, будто очнувшись от гипноза.

— А, это не пицца. Это мой ноутбук.

— Не понял?

— Ну, я его в коробку положил, потому что он в рюкзак не помещается. Чего непонятного?

— О’кей. Непонятно только одно: почему мы до сих пор не перешли к делу.

— Да не могу я во время еды о работе! Пищеварение нарушается. А мне доктор сказал: Паша, береги здоровье, оно у тебя одно. Или это бабушка так говорила? Павличек, кушай и не отвлекайся. А не о деле я могу говорить, это пищеварению только способствует. Знаете, я сдал свою квартиру каким-то баловням судьбы, и теперь мне негде жить. Я, конечно, со дня на день пойму, куда мне деваться: в Эквадор, на Гоа или в Канаду — везде друзья, все ждут. Но каждый легко без меня обойдется и плакать не станет, если я полечу к другому. А можно ведь и работенку с жильем подыскать. Я не рассказывал, как гуровал в йога-клубе? Между прочим, четыре месяца работал просветленным учителем. Сам чуть не просветлел. А потом один посетитель, алчущий тайного знания, так меня достал, что я его послал в самое сакральное место, какое только вспомнил. Не, ну в самом деле, откуда я ему тайное знание за тридцать баксов возьму? Как маленький. Короче, турнули меня йоги. Расторгли договор и написали в трудовой: «Уволен за неблагостность». Поэтому теперь мы с моей командой занимаемся фальсификацией и подменами — дело привычное, наработанное. Внушаем всей доброй сетевой общественности, что простое русское слово «тяпнуть» произошло от фамилии нашего благородного и благодетельного Тяпова И.И., да хранят его Аллах, Будда и Эру Илуватар! Вообразите, Савицкий, этот святой человек заплатил мне и моим ребятам втрое больше, чем вы, и совсем не придирался! Теперь скидываю ему отчет раз в два дня. Знаете, Савицкий, какие отчеты пишет моя команда? Впрочем, да, знаете.

Петр Алексеевич знал. Когда он окончательно понял, что «Запахи детства» — его призвание и на пяти напитках останавливаться не стоит, к нему в офис явился этот самый Паша Живой. В красках и потрясающих подробностях проходимец расписал рекламную кампанию, которую он и его команда готовы организовать в Интернете. Денег он запросил не то чтобы много, но и не слишком мало, так что Савицкий, не понимавший в интернет-рекламе ровным счетом ничего, согласился.

За пару месяцев Живой и его команда организовали в блогах и форумах советско-ностальгической ориентации сотни дискуссий, посвященных лимонадам Савицкого. Это неплохо отразилось на продажах. А может быть, просто так совпало. Когда же Петр Алексеевич захотел взглянуть на людей, сделавших такое славное дело, Паша скромно признался, что от имени двухсот виртуальных персонажей пишет он сам, один. И деньги, причитающиеся «команде», тоже достаются ему одному.

Савицкий сразу разочаровался в виртуальном общении. Со стороны вроде кажется, что собрались люди обсудить интересные темы — а оказывается, что это какой-нибудь Живой сам с собой разговаривает.

Но это было потом, а поначалу Петр Алексеевич прислушивался к Паше, так и фонтанировавшему идеями и то и дело предлагавшему такие варианты, по сравнению с которыми лимонад «Папиросы “Беломор”» выглядел сладким нектаром.