Читать книгу - "Частное расследование - Фридрих Незнанский"

Конечно, это была удачная, лихо проведенная операция, и сам Сомов лично пожал ему, Кассарину, руку и наградил.

Наградил его собственной фотографией на фоне развернутого знамени ОНПО…

Это был жест, конечно. Такая награда безусловно означала, что, хоть Сомов и признает его, Кассарина, изворотливость, однако дает ему ясно понять, чтобы он особо не раздувал щеки и не раскатывал губы…

Более того, после «успешного полного завершения» операции «Полоса отчуждения» новых заданий от Сомова не последовало… Он словно начисто забыл про ОНПО… Впрочем, 1993-й с самого начала навалил на Сомова такой ворох разносортных, перепутанных друг с другом проблем, что председатель начал все чаще и чаще оставаться ночевать на работе, махнув рукой даже на новую дачу, которую он с энтузиазмом начал было строить летом 1992-го…

Кассарину было ясно: что-то очень серьезно набухает… Со счетов ОНПО стали снимать крупные суммы — по личному указанию Сомова… Сомов при этом не только не спрашивал согласия Кассарина, но, что было в высшей степени симптоматично, даже не считал нужным ставить полковника в известность об этом… Просто брал по мере необходимости, да и все тут… Кассарин узнал, конечно, куда уплывали эти деньги… То, что адресатом этих сумм были спецчасти быстрого внутрикомитетского реагирования и всякие там подразделения типа «Альфа», очень не нравилось Кассари-ну… Особенно если учесть, что теперь, после ухода Кассари-на из отдела «Т», именно этот отдел, занимавшийся техническими вопросами ведения разведки (устройства прослушивания, дистанционного видеоконтроля и т. д.), получал теперь такие финансовые и кадровые вливания, от которых у всех захватывало дух.

Тогда Кассарин просто, что называется, залег: пережить. До лучших времен.

Конечно, если бы «Витамин С» работал как часы, Кассарин тут же бы напомнил о себе… О, тут можете не сомневаться! Он бы мгновенно сожрал их всех: «Т», «А» да и все МБ вместе с Шабашиным. Да и самого Шабашина — вместе с одеждой, ботинками, пуговицами… Однако же, на самом-то деле, ситуация состояла в том, что ему, Кассарину, едва-едва удалось выползти из этой «Полосы отчуждения», отвалиться в кювет, зализывая раны, одновременно прикрывая интенсивно свою же жопу фиговым листом…

Не до жиру, быть бы живу…

После весенних игр с «референдумом» министром безопасности был назначен Шабашин, что было, с точки зрения всех, весьма и весьма справедливо, разумно… Хоть Кассарин и принадлежал в «конторе» к иному клану — клану «спиногрызов», но даже он признавал в глубине души профессионализм, чистоту, бескомпромиссность и бескорыстие бывшего начальника ЦКС МБ… Но! Но буквально через неделю после своего назначения Л. А. Шабашин подал рапорт об отставке и ушел из МБ… Ушел в отставку, добровольно, в тень… Дальнейшее подтвердило: это была не игра, не поза, Шабашин ушел насовсем, отдавшись тихой и спокойной жизни, мемуарам, грибам, лыжам, рыбалке, детям и внукам…

Пришли иные времена и новые дела… Впервые, может быть, все кланы Комитета слились в едином порыве — порыве ненависти к властям предержащим… «Предатели», «подонки» — вот что можно было услышать в те дни почти и не прислушиваясь в подземных коридорах между Старым и. Новым зданиями, в толпе, в курилке, в Сандунах…

Кассарин с ужасом подумал, что выход есть один: стать незаметным в этом феерическом разгуле лицемерия, предательств. Его игра здесь не играет— он щенок, ребенок на фоне новых сил, страстей! Какой тут «Витамин»! Страна сошла с ума. Без стержня. Без руля. Со «сникерсом» в зубах…

Начиная с весны 1993-го Кассарин все чаще и чаще стал засиживаться вечерами у соседа, в соседском сейфе— у Чудных… Он как бы исчезал там, в иных мирах… И временах. И нравах.

Чудных Борис Валерьевич уже давно смирился со своей жизнью в сейфовом блоке. Он утешал себя тем, что не он один такой.

Многие его знакомые жили подобным же образом годы и годы…

Его дед, например, высидел двадцать два года при Сталине. Это же хуже, чем блок на Лубянке? А то!

Дядя его, строивший в молодости Красноярск-26, дал тогда, где-то в пятидесятых, что ли, подписку… В результате прожил вместе с семьей за колючкой, на Енисее, четырнадцать лет. Прожил вольным, в достатке и сытости, но вместе с тем не имеющим права даже в Крым с семьей съездить. Подписка, контракт. Зато теперь дядя живет и не тужит…

Собственно, из-за подобных же соображений, с мыслями о будущем Боря Чудных и «записался» тогда, летом 1992-го, в Комитет… Грамов погиб. Безбедная, безоблачная жизнь с прямой, бесхитростной и ясной перспективой ушла, сгорела одновременно с ним, безвозвратно. А Комитет? Ну что ж? Работа будет, безусловно, не рутинной, интересной. Престиж? О да, конечно. Погоны. До сорока пяти — пятидесяти. А там — в запас. Там обеспеченная старость. Да и сейчас довольствие, звезды, отпуск, очередность на жилье… Да, Комитет не хуже Грамова покойного заботится, наверно, о своих сотрудниках… Ну, значит, решено. Я сам решил. Что ж до того, что все пошло иначе, не так, как представлялось… Так это что ж? Во всем ведь так! Вот биология, к примеру. Как представляет ее себе школьник? И как профессор? Ну вот и то-то же. Что все на самом деле будет по-другому, он это понимал. И влез.

А влез — так не чирикай. Радуйся, что жив. Своим старикам в Сибирь он отсылает все денежное содержание, свою старлейскую получку. Они писали: много, нам не надо столько. Да как не надо?! Надо! А ему — зачем? На всем готовом здесь. Здесь, в «сейфе», все удобства, включая и бассейн, и биллиард… И мало ведь, они с Василь Васильичем в командировке числятся… Командировочные и «безотчетные квартирные» идут им, капают…

Работа есть. Он сам себе нашел работу.

Известно, что любой механизм без действия застаивается… Иначе говоря, «Витамин» надо включать хотя бы раз в неделю. Напрягать. Прокручивать.

Сначала Чудных делал просто регламент «Витамину С», излучая в глухой пол каждые два-три дня.

Однако вскоре ему пришло в голову, что работать без «обратной связи», только по приборам, толку мало. Необходимо облучать живое существо, людей, конечно, по возможности. Людей, каких людей? Ну, например, себя…

В течение месяца Борис Чудных готовил программу для «Витамина С»… Программа состояла из пяти самозапускаю-щихся и самовыключающихся частей. Части назывались: «Раннее детство», «С дедушкой по грибы», «На лодках с классом вниз по Енисею», «Шестой «А» и первая любовь» и «Девятый «А» и экскурсия в Киев на майские»…

То, что он пережил, потрясло его.

Он открыл вдруг, что время подвластно!

Боже мой! А бедный Грамов и не подозревал об этом!

Сколько же было упущено времени!

На грязь, на склоки, на убийства… На ерунду!

Эх, если б жизнь начать сначала!

А какие мысли светлые сидят в башке в тринадцать лет!

И эта чистота, весь этот свет, ну напрочь же теряется с годами. Забывается. Уходит.

Чудных в тот же вечер поделился своими светлыми мыслями с соседом Василь Васильичем.