Читать книгу - "Искатель, 2001 № 06 - Журнал «Искатель»"

— Сейчас опасность слишком большая.

— Позвольте мне самому судить. А вы пока расскажите, что задумали.

— Хорошо. — Он взмахнул рукой. — Твоя старая пишущая машинка еще работает?

— Да, конечно.

— Принеси ее сюда и не забудь несколько листов бумаги и конверт. И захвати из моей спальни манхэттенский телефонный справочник.

Когда я вернулся в столовую и поставил пишущую машинку напротив своего стула, Вулф сказал:

— Нет, дай ее сюда. Я буду печатать сам.

Я удивленно вскинул брови.

— Но вы провозитесь битый час с одной страницей.

— Вставь лист. У меня всего несколько строк.

Я заправил лист и поставил машинку перед Вулфом. Некоторое время он растерянно смотрел на нее, потом начал печатать. Я отвернулся, чтобы не отпустить замечания по поводу его великолепной двухпальцевой техники машинописи, но не успел: Вулф уже извлек лист.

— Думаю, этого достаточно, — сказал он.

Я взял у него лист и прочел: «Сегодня она была весьма словоохотлива, поэтому я знаю, кому послать означенную записку, да и многое другое тоже знаю. Я еще не решил, что делать, и пока ничего никому не рассказывал. Сначала я хочу поговорить с вами, и если завтра, во вторник, вы позвоните мне с девяти утра до полудня, мы сможем условиться о встрече. Не стоит ее откладывать, иначе мне придется делать выбор в одиночку».

Я трижды перечитал записку и посмотрел на Вулфа, который уже вставил в машинку конверт и теперь листал телефонную книгу. Наконец он принялся печатать адрес. Я подождал, пока он вытащит конверт из машинки, и спросил:

— И это все? Ни имени, ни даже инициалов?

— Нет.

— Готов признать, что это остроумно. Мы можем забыть о расчете и разослать такие письма всем, кто был на приеме, а потом подождать, кто из них позвонит.

— Я предпочитаю отправить это письмо только одному человеку — тому, на которого указал мне ты своим рассказом. Вот и проверим, верен ли расчет.

— И сэкономим на марках. Единственный изъян плана, на мой взгляд, заключается в том, что меня могут задушить.

— Я хочу свести риск к минимуму, Арчи.

— Я тоже. Придется одолжить у Сола пистолет. Мой остался в кабинете. Я могу взять конверт и бросить в ящик на Таймс-сквер.

— Да, но прежде сними с письма копию. Попроси Сола прийти сюда утром. Если нам позвонят, тебе придется хорошенько обмозговать, как провести встречу.

— Согласен.

Вулф протянул мне конверт.

С восьми часов следующего утра мне пришлось то отвечать на телефонные звонки, то открывать дверь. В девять мне на помощь пришел Сол и занялся дверью, а телефон так и остался на мне. Звонили главным образом из редакций газет, но пару раз довелось отвечать полицейским из отдела по расследованию убийств.

Всякий раз, когда я подходил к телефону и говорил: «Сыскное бюро Ниро Вулфа, Арчи Гудвин слушает», у меня начиналось сердцебиение, но вскоре все опять входило в норму.

Незадолго до одиннадцати я сидел на кухне с Солом, которого по указке Вулфа ввел в курс дела. Зазвонил телефон.

— Сыскное бюро Ниро Вулфа, Арчи Гудвин слушает.

— Вы прислали мне записку.

Меня так и подмывало поступить с телефонной трубкой так же, как Уэддер накануне обошелся с цветочным горшком, но я сдержался.

— Я? Вам? Какую еще записку?

— Записку с предложением встретиться. Вы еще хотите обсуждать затронутую тему?

— Ах, да! Конечно. Мы одни, никто нас не слышит, но я не узнаю вас по голосу. Кто вы?

— У меня два голоса. Сейчас я использую второй. Вы уже приняли решение?

— Нет, я ждал вашего звонка.

— Разумно. Я готов обсудить дело. Вы вечером свободны?

— Как птица. Приезжайте в кафе на углу Пятьдесят первой улицы и Одиннадцатой авеню к восьми часам. Машину оставьте на Пятьдесят первой улице, но поодаль от перекрестка. Разумеется, вы должны быть один. Войдите в кафе и закажите что-нибудь. Я не приду, но вы получите записку. Успеете к восьми часам?

— Да. Но я все еще не узнал вас. Непохоже, что вы — тот человек, которому я отправил письмо.

— Это я. Мы договорились, так?

Разговор прервался. Я положил трубку, сказал Фрицу, что теперь он может отвечать на звонки, и пулей поднялся на третий этаж.

Вулф был в холодном отделении оранжереи. Выслушав мой доклад, он только кивнул.

— Этот звонок, — сказал он, — подтверждает верность наших умозаключений и нашего расчета, но ничего более. Печати с двери сняли?

Я ответил, что нет.

— Я просил об этом Стеббинса, и он обещал поговорить с Крамером.

— Больше не проси, — резко бросил Вулф. — Пойдем в мою комнату.

Окажись убийца в этот день в нашем доме, он был бы польщен. Даже с четырех до шести, когда Вулф, по обыкновению, был в оранжерее, он усиленно обдумывал мою предстоящую встречу с душегубом, поэтому, когда он спустился на кухню, у него была уйма новых идей. Я тоже размышлял о том, что произойдет вечером. Правда, мне пришлось на часок отлучиться на Леонард-стрит, чтобы ответить на вопросы окружного прокурора. Среди ценных указаний, данных мне Вулфом, были и такие, которые показались мне сущей бессмыслицей: зайти к доктору Уоллмеру за рецептом, а потом — в аптеку.

Когда я вернулся из окружной прокуратуры, мы с Солом сели в машину и поехали на разведку. Мы не останавливались на перекрестке Пятьдесят первой улицы и Одиннадцатой авеню, но четырежды проехали его, чтобы найти место для Сола. И он сам, и Вулф настаивали, чтобы Сол был поблизости.

Наконец мы остановились у бензоколонки напротив кафе. В восемь часов Солу надлежало сесть в такси и оставаться там, пока водитель будет возиться с карбюратором. Дальше придется действовать по обстановке, и вариантов множество. Кабы я имел дело не с Солом, а с кем-то другим, у меня не было бы уверенности, что мой партнер запомнит хотя бы половину указаний. Например, если я выйду из кафе, сяду в машину и уеду, Сол должен следовать за мной лишь в том случае, если я опущу стекло.

Сол ушел раньше меня, чтобы найти подходящего водителя. Вулф проводил меня до передней, где я вооружился шляпой и дождевиком.

— Мне все это решительно не нравится, — твердил он. — По-моему, тебе надо засунуть его в носок, а не в карман.

— Не согласен. Если меня обыщут, то все равно найдут, в носке или в кармане.

— Ты уверен, что он заряжен?

— На моей памяти вы еще ни разу так не волновались. Сейчас вы наверняка посоветуете мне надеть галоши.

Вулф даже придержал для меня дверь.