Читать книгу - "Окликни мертвеца - Энн Грэнджер"

— Мне нужно сегодня в Бамфорд попасть. Кто-нибудь едет в ту сторону?

Голос отчетливый, с легкой властной ноткой.

Мужчины, столпившиеся вокруг грязной продуктовой лавки на колесах, разом оглянулись. Заинтересовался даже Уолли — хозяин, — оперся обеими ладонями на засаленный прилавок, подвешенный на цепях сбоку, и выглянул, озираясь по сторонам.

Под его переместившимся немалым весом белый фургон дрогнул, качнулся, содержимое гулко задребезжало. Пирамида коробок и консервных банок развалилась, по прилавку рассыпались синие, красные и зеленые этикетки с информацией: «Чипсы с сыром и луком», «Говяжья тушенка», «Курица в маринаде» и прочее. Одна банка упала на землю к ногам покупателя, который ее подобрал украдкой и сунул в карман кожаного блузона. Уолли никогда не отвлекается настолько, чтобы не заметить подобного безобразия. Повел налитым кровью глазом, и покупатель поспешно бросил горсть мелочи на прилавок. Хозяин сразу же вновь уставился в толпу.

Изолированная придорожная площадка забита припаркованными грузовиками, фургонами, автопоездами. Лавка Уолли служит дальнобойщикам постоянным пунктом подкрепления, предлагая горячие напитки, жареные колбаски, треугольные кусищи толстого теста, напичканные картошкой и брюквой и эвфемистически именуемые пирогами, ломти бекона, квадраты хлебного пудинга с изюмом. Лавочник особенно похваляется тем, что у него «наешься от пуза». Не просто наешься — каждый скажет, что уже до конца жизни не будет нуждаться в еде. Цены низкие, санитария элементарная, обслуживание круглосуточное. Сам же Уолли, судя по сделанному впоследствии признанию сержанту Прескотту, «видит жизнь практически целиком».

В данном случае он видел девушку, по прикидке, лет восемнадцати-девятнадцати, стройную, в джинсах и твидовом пиджаке, который для Уолли ассоциируется с женщинами и мужчинами, сплошь затянутыми в кожу, подкатывающими время от времени в лимузинах и громко требующими, чтобы их обслужили, как будто он заведует какой-нибудь поганой пятизвездочной забегаловкой типа «Ритца». Девушка стояла неподалеку, окидывая присутствующих критическим взглядом.

«И, — добавил Уолли в ходе последующего допроса, — это был настоящий отпад. Вроде ихних топ-моделей. Высокая, может, чуточку тощая, только таких волос ты в жизни не видел. Настоящая грива. — Здесь он с легкой грустью погладил назревавшую плешь. — Цвет обалденный. Думаю, из бутылочки или из тюбика, но потрясающий. Что-то вроде позолоченной бронзы. Не обычная автостопщица и не придорожная шлюха. Высокий класс», — уважительно заключил он.

Точно так же думал Эдди Эванс, возвращавшийся домой без груза. Плохо, когда выдается порожний рейс, хотя многие единоличники вроде Эдди, работающие в бригаде с самим собой, нередко остаются внакладе. Погода целый день пасмурная, хоть сейчас вроде весна. Зима в этом году неохотно уступает место теплому времени года. Солнце закрыто плотными тучами, температура не по сезону низкая. На кустах и деревьях только начали медленно набухать почки, весенние цветы запаздывают.

И настроение исключительно мрачное, пасмурное. Завидев лавку Уолли, зазывно предлагающую горячие напитки и холодные закуски, Эдди свернул на площадку не потому, что организм нуждался в подкреплении чашкой смолистого чая, а потому, что душа нуждалась в живительном общении. В это время, после четырех, там собираются другие шоферы, в том числе знакомые. Хочется передохнуть и с кем-нибудь поболтать.

Как правило, он не берет попутчиков, ни мужского, ни женского пола. Был у него один знакомый, сильно из-за этого пострадавший, — подвез девушку, которую со временем обнаружили мертвой в канаве на другом конце графства. Полиция отловила каждого, кто ее видел или подсаживал к себе в машину, и каждому пришлось пройти через ад. За Эдди некому будет работать, некому будет платить по закладной, если его задержат для допросов и рабочий график накроется медным тазом. Он всегда игнорирует голосующих, которые одиноко стоят на обочине, тиская в руках картонные таблички с названиями далеких городов.

Однако чай от Уолли не развеял уныние, порожденное свинцовым небом и денежными потерями. Вместо этого лишь усугубилось нежелание расставаться с толпой у ларька. Простая человеческая потребность в компании заставила Эдди нарушить правило в тот единственный раз.

Практически не подумав, он услышал свой собственный голос:

— Я могу довезти тебя, цыпочка, до поворота на Бамфорд. Там поймаешь другую попутку.

Выпученные на девушку глаза выпучились на него. Всем известно, что Эдди Эванс не берет попутчиков.

В тишине зашумел, заклокотал кипяток в титане. Уолли молча и неодобрительно втянул внутрь лавки голову, сгреб со стойки монеты, уплаченные за чипсы, бросил в старую кассу с вертящейся ручкой.

Девушка выжидала. Никто ничего лучшего не предложил. Никто вообще ничего не сказал, хотя мысли висели в воздухе, как пар из титана.

Тогда она оглянулась на Эдди и сухо сказала:

— Хорошо. Спасибо.

Подхватила старый рюкзачок цвета хаки, лежавший на земле у нее под ногами, закинула на плечо. Безусловно, она не из тех, кому приходится долго ждать на дороге. Скорей одним взмахом руки подзывает такси, чем упрашивает подвезти ее в грузовике.

Подстегнутый ее нетерпением Эдди сунул пустую пластиковую чашку в помятую проволочную мусорную корзинку, вышел из толпы под изумленный ропот и продолжил порожний рейс.

Уолли уже сосредоточился на плевавшемся кипятком титане, оставшиеся клиенты обменивались между собой мнением, что Эдди нарывается на неприятности. В душе лавочник был готов согласиться, но никогда не позволял себе вовлекаться в побочные споры.

Потом кто-то спросил:

— А кто ее сюда привез?

Воцарилось молчание, сменившееся гулом вопросов и отрицаний.

— Как-то же она сюда попала? Не могла ж ниоткуда возникнуть! — доказывал первый спорщик. — Слушайте, — добавил он, — тут же на много миль ничего больше нет!

Но никто не признал, что привез девушку, никто не видел, откуда она появилась.

— Как будто из воздуха нарисовалась, — заключил кто-то, и абсолютно несуеверного Уолли прохватил озноб даже в жарком фургоне.

Добравшись до своего автопоезда, Эдди успел передумать. Влез в кабину с гложущим сердце сомнением. Знакомый интерьер, слабый запах пота, болтающийся на стекле брелок в виде цветка звездчатки, моментальный снимок жены рядом со спидометром — ничто не успокоило. Напротив, лишний раз напомнило о нарушении правила.