Читать книгу - "Естественный отбор - Александр Звягинцев"

Часа два игра шла по мелочовке, с переменным успехом, но потом фортуна решительно повернулась к Тото задом. Прыщ так ловко тасовал и сдавал карты, что никакой возможности запомнить их не было. Скоро стол под локтями у Хайло был завален долларовыми банкнотами.

Тото пыхтел, ерошил пух на голове, но банк неизменно срывали одесситы. Хряку и Бабахле, играющим по мизеру, оставалось лишь переглядываться. Против бугая Хайло, имевшего уже две ходки в зону, о чем свидетельствовали два церковных купола на его груди, не больно-то попрешь.

Уже в сумерках Тото разбудил Симу и попросил десять штук в долг на неделю.

Сима запричитал о предстоящих расходах на похороны, на поминки в ресторане «Арбат», на которые, конечно, явится полМосквы выпить на халяву. Однако пять штук под двадцать процентов трясущимися пальцами он все же отсчитал и вместе с Тото спустился на кухню поболеть.

Пяти штук Тото хватило на полчаса, и он вопросительно посмотрел на Симу. Тот вынул из кармана еще пять штук.

— Условия те же, — сказал он.

Сам Сима до смерти боялся карточной игры, особенно в очко. На зоне он не раз был свидетелем, как чью-то жизнь ставили на кон и эта жизнь потом уже не стоила и копейки. До ломоты в паху он страшился, что какой-нибудь отмороженный «пиковый» с Кавказских гор и его драгоценную жизнь вот так же поставит на кон, но, слава богу, обошлось. А еще с детства был он приучен Мучником-папой одалживать деньги исключительно под проценты и не забывать брать за них расписку даже у родной матери.

Тото бухнул на банк все пять штук и, набрав двадцать, ждал, сколько наберет Прыщ. Тот набрал тоже двадцать, и Тото грохнул кулаками о стол.

— Десять штук на неделю под тридцать, — прохрипел он Симе.

Мучник, подумав, сходил наверх.

Десяти штук хватило Тото на десять минут, и он снова посмотрел на Симу.

— Сколько? — спросил тот.

— Десять…

— Сима уже бедный человек — скажи процент?

— Тридцать пять… На неделю.

Сима достал из бездонного кармана халата пачку долларов.

Тото положил на банк пять штук и выиграл. Потом еще пять и снова выиграл. Банк рос… Когда кон достиг почти пятидесяти тысяч, Тото пошел ва-банк и проиграл.

Повернув растерянное лицо к Серафиму, он манящим взглядом впился в него.

— Сима Мучник пуст, как медная кружка в синагоге, — закатил глаза тот. — Ты мне и так должен кинуть через неделю девяносто две штуки, а пятьсот баксов я жертвую, в знак соболезнования. Карточный долг — долг чести, старичок.

— Цэ так, — собирая деньги, подтвердил Хайло и посмотрел на позеленевшего Тото. — С тэбэ, кореш, шэ тридцать штукив.

— Через неделю, — пролепетал тот. — На мази крупная сделка с «пиковыми»… И пахан что-нибудь подкинет, а?..

— «Не очко фартового сгубило, а сгубило керю двадцать два…» — насмешливо пропел Сима.

— Потерпишь неделю, а, Хайло? — покосился на бугры мышц бугая Тото.

— Ни, — потряс тот выигранными долларами. — Цэж усэ зэмэле треба кинуты за отмазку з кичи. Гони гроши, козел, иначе по-хорошему не разбежимся, — добавил он по-русски.

Взъерошенный Прыщ положил на стол пистолет «ТТ».

— Только не в моем доме! — побелел Сима. — Умоляю, не в моем доме!..

Хайло оттолкнул его и выжидательно посмотрел на Тото. Того прошиб холодный пот. Он растерянно глянул на Симу. Тот протянул ему ручку и бумагу:

— Пиши расписку на сто тридцать три тыщи баксов. «Расписка: я, Тото Походин, взял под проценты у Симы Мучника сто тридцать три тыщи баксов, штоб отдать хохлам карточный долг…» — корявым почерком вывел плохо соображающий Тото.

Сима заглянул через его плечо и презрительно бросил:

— Сходи с такой малявой в сортир, козлятина дохлая! Я тебе не Сима, а Серафим Ерофеевич Мучник, понял, дешевый фраер? Имена и фамилии твои и мои полностью. Укажи свидетелей Хряка и Бабахлу, а еще черкни про недельный срок и проценты. И учти: через неделю счетчик начнет тикать. За один просроченный день — один процент натикает.

Тото смял потной пятерней недописанную расписку и, сунув ее в карман пиджака, склонился над новой.

Хряк с Бабахлой морщили от напряжения лбы. Сумма в сто тридцать три тысячи баксов не умещалась в их головах.

Сима прочитал новую расписку Тото и, дав на ней расписаться Хряку и Бабахле, унес ее наверх, но скоро вернулся оттуда и вручил Тото три пачки долларов. Тот дрожащими руками протянул их ухмыляющемуся Хайло.

Обрадовавшись, что все обошлось без стрельбы, Мучник вдруг почувствовал прилив великодушия — широким жестом он пригласил всех в бар, а потом и в сауну.

Когда в предбаннике разделись догола, Хайло, увидев на спине у Симы татуированную бабочку, ухмыльнулся и предложил:

— Може, на пару попаримся, кент?..

Сима бросил взгляд на его мощный торс и скромно потупился.

Сначала парились Прыщ, Бабахла и Хряк. Потом в парилке уединились Хайло с Симой и долго-долго не выходили из нее…

Вода в бассейне перехлестнула через бортик, когда в него с торжествующим бычьим ревом прыгнул разомлевший в парилке Хайло. А Сима подсел к согбенному от грустных мыслей Тото.

— Побухтим? — сказал он ему на ухо.

— О чем? — брезгливо отодвинулся от него тот.

— Были бы два деловых человека, а о чем всегда найдется, — осклабился Сима и отпил из бутылки кампари, так любимого Ольгой, глоток. — Слушай сюда, Толянчик… Если из пункта А в пункт Б сегодня в семь утра вышел поезд, значит, в пункт Б он прибудет послезавтра в полдень, сечешь?..

— Не-а.

— А в поезде к мамке и папке едет сечешь кто?

— Не-а.

— Мамка-то на самолете разбилась, а папка встречать кого будет?..

— Скиф!.. Пацанка едет, — дошло до Тото. — И чо?

— Информация к размышлению, — шепотом ответил Сима.

— Не-а, на вокзале — невпротык, — сплюнул Тото на мраморный пол. — А зеленкой лоб закрасить Скифу — я б кайф поимел, бля буду, шеф!

— Врубись, Тото, — горячо зашептал Мучник. — Скиф — волчара позорная, Ольгу в деревянный бушлат вбил, чтоб ее и мои бабки к своим граблям прибрать…

— Шефиня ж на самолете…

— Угу-у. На днях Скиф был в ее ангаре… Гайку какую-то открутил, и хер наны…

— Ну, змей! — вяло откликнулся Тото. — Но, западло, шеф, не врублюсь, чо ты за пацанку?..

Сима хлопнул себя по жирным телесам ладошками:

— Поезд-то через хохлов идет!.. Пацанку с поезда и отстегивай, чмо керзовое, за пацанку все, что тебе на халяву выпало. Крутые бабки для чмошника — что картины Кандинского для Хряка.