Читать книгу - "Час волкодава - Михаил Зайцев"

За десять последующих минут, если принять за точку временного отсчета момент гибели Туриста, Сан Саныч сумел переделать множество неотложных дел. Травмированных самбистов и гордеца Торнадо перенес в комнату-карцер, запер замок железной двери, нетрадиционным образом использовав отмычку. Добивать спортсменов он не хотел, а позволить им, израненным, ползать по территории спортклуба не мог. Поэтому и запер всю четверку в карцере, не утруждая себя размышлениями об их дальнейшей судьбе и все же прикидывая в уме примерный текст показаний про невероятно сильного рэкетира, про которого самбисты и качок Торнадо напишут в ментуре после того, как кто-нибудь в конце концов их освободит. В спортивной раздевалке Сан Саныч подобрал себе кое-какую одежонку. Напялил на голое тело светлые летние брюки одного из ассистентов мистера Торнадо и прикрыл торс просторной рубахой, завязав ее узлом на животе и закатав рукава. Рубаха цвета хаки, судя по выдающемуся размеру, принадлежала великану Торнадо. Одевшись, Сан Саныч заглянул в директорский кабинет, нацепил на ноги собственные сандалии и, взяв со стола стакан с ватой и початой ампулой, а также использованный однажды разовый шприц, вернулся к месту гибели Туриста. Стакан с ампулой поставил на вахтерский столик, рядом с пультом сигнализации положил шприц. Собираясь сделать еще одну, последнюю ходку, Сан Саныч прихватил одной рукой погибшего Туриста, в другую взял погубившую его гирю. И Туриста, и гирю бросил в спортзале. Прошел в административный коридор, в комнату с диваном и телевизором, перекинул через плечо обездвиженного, с кляпом во рту, отставного капитана Василия, вернулся опять на вахту. Сгрузил Васю на пол, рядом с разбитыми телеприемниками, уселся в крутящееся полукресло вахтера.

Десять условных минут истекли, самые неотложные дела сделаны. Сан Саныч взглянул на уцелевшие телеэкраны, связанные с видеокамерами слежения. Ничего, нормально. Потерю двух телеглаз вполне компенсируют оставшиеся подсматривающие устройства. Двор-колодец, освещенный ярким фонарем, подходы к спортклубу, все под контролем. А дверной электронный замок отпирается и запирается, конечно же, самой потертой кнопкой на пульте, синей кнопкой, отполированной многократными нажатиями пальцев.

Зашевелился Василий на полу. Сан Саныч глянул на него сверху вниз и снисходительно улыбнулся. Скованный Василий пытался подползти к выпавшему из руки Туриста пистолету.

– Старею, – вздохнул Сан Саныч. – Все вроде бы сделал образцово, а про наиглавнейшее – про оружие забыл!

Сан Саныч нагнулся, поднял пистолет с пола и положил на стол.

– В первую очередь, Вася, надо будет у тебя спросить, где спрятаны автоматы и прочий боекомплект. – Взяв со стола шприц, Сан Саныч наполнил пластмассовый цилиндр бесцветной сывороткой, не оставив ни капли драгоценной жидкости в ампуле без маркировок. – Впрочем, нет! Первый вопрос будет о том, собираются ли возвращаться сюда сегодня господин Полковник и толстяк Петя, а если собираются, то как скоро их следует ожидать?

Присев на корточки подле уложенного на бок Василия, Сан Саныч оторвал рукав от его рубашки и произвел инъекцию в вену на локтевом сгибе.

– Через минутку, Вася, я вытащу кляп из твоего рта, и мы побеседуем. – Сан Саныч уселся обратно в крутящееся полукресло. – Надеюсь, оставшейся дозы достаточно, чтоб ты не заснул раньше, чем через полчаса. У меня есть к тебе множество вопросов, помимо насущного интереса насчет оружия и Полковника с Петром. Ты понимаешь, Вася, что, уснув, уже никогда не проснешься, и я хочу, чтобы ты понял, пока еще ты в состоянии соображать: я не держу на тебя зла, братишка. На войне как на войне, сам знаешь. И-и-эх, ребята! Не повезло вам, что вы на меня нарвались! Очень не повезло...

Непрезентабельная «Нива» въехала во двор-колодец в начале третьего ночи.

– Глянь, Петь, тачки самбистов до сих пор на месте! – проворчал Полковник недовольно, паркуя «Ниву» возле иномарок. – Который час?

– Два десять.

– Тогда понятно. Они собирались тренироваться до двух, полуночники. Знать, не успели еще пот под душем смыть, переодеться и свалить. Айда, Петь, поторопим хлопцев, спасших нас от «рэкетира», да пособим Васе угомонить спесивого Торнаду.

– Рановато приехали. – Петр вылез из машины. – Я говорил Наталье Николаевне: давайте сперва Чумакова допросим, а то Бульдозер все равно до утра в отрубе проваляется, а она возражает: мол, Чумаков тоже в отрубе неизвестно сколько пролежит, велела страшилку для Мишки организовать, устроить цирк с овчарками. Ты мне можешь объяснить, зачем? Чумаков, по-любому, труп, допрос его никому не нужен. Чего нового он нам скажет, а? Объясни.

– Она – Генерал. Я – Полковник. Ей виднее. До сих пор она не ошибалась. Пока ее руководство всем на пользу, пусть руководит, как считает нужным.

Полковник подошел к дверям в спортклуб, помахал рукой, глядя в окуляр видеокамеры над дверной притолокой. Открывай, мол, запоры, Турист, свои пришли. Электронный замок, щелкнув, послушно открылся.

– Ты прав, – продолжал возмущаться беззлобно толстяк Петр. – Она башковитая. Но не пойму я, почему бы Кешу не придушить, чтоб не мучился? Она чего? Все же решила прежде его к нотариусу свозить? Как думаешь?

– Кеша Горцу, Георгию, шею сломал. – Полковник потянул за ручку двери. – Горец, конечно, сам дурак. Он, ей-богу, вроде этого Торнадо, гордый, сука, как...

С чем или с кем, кроме мистера Торнадо, Полковник хотел сравнить Горца-Кавказца, которого, как оказалось, звали Георгием, Петру услышать не довелось. Болтая о насущном, оба мужчины вошли под своды родимого спортклуба. Нога Полковника встала на первую из ступенек, спускавшихся под землю. Петр загородил собой дверной проем. В это время прозвучал тихий шлепок выстрела. Пуля попала в лоб Петру, толстяк качнулся и, навалившись сзади на Полковника, сшиб старшего по званию, покатился вместе с ним по ступенькам лестницы. Перед глазами у Полковника все закружилось, завертелось каруселью. Одна угловатая ступенька пребольно ударила его по коленке, другая стукнулась о плечо. Перевернувшись через голову, он едва не свернул шею. Падение-верчение завершилось у подножия столика вахтера. Ноги Полковника придавил к полу толстяк Петя с дыркой во лбу, из которой струйкой сочилась бурая кровь, а щека Полковника легла на грудь капитана Василия с точно такой же, как и у майора Петра, дырочкой между бровей.

– Лежать по стойке «смирно», Полковник! – Цилиндрический глушитель уперся в висок свалившегося с лестницы человека, столь похожего на шотландца Шона О'Коннери.

Полковник скосил глаза. Увидел равнодушное лицо Сан Саныча и сморгнул, движением век давая понять вооруженному противнику, что понял приказ. Входная дверь под действием пружины громко хлопнула, электрический замок, щелкнув, закрылся.

– Игра проиграна, Полковник. Ваши не пляшут. – Сан Саныч ослабил давление глушителя на седой висок. – Когда я шел к вам в гости, я рассчитывал на вашу жадность и не просчитался. Напрасно вы экономили «сыворотку правды». Зря побоялись растрясти в машине, расплескать из вскрытой ампулы редкую субстанцию. И ехать докладывать своей атаманше вы поспешили. Она, эта ваша Наталья Николавна, быть может, и гениальный теоретик, но и я, знаешь ли, не самый последний практик. Практика – критерий истины. Понятно? Я исключение из правил. Собираясь к вам в гости, я принял таблетку, отчасти нейтрализующую действие «сыворотки правды». Особенно в малых дозах. Не слышал про такие таблетки? Конечно, нет! Но и без всяких таблеток мой организм устойчив и к пролонгированным снотворным побочным действиям «сыворотки правды», и ко многому другому. Я таким родился и жить собираюсь долго. Уяснил? Это не бравада и не хвастовство. Выживать меня научили в тех условиях, где боевой пловец, за которого вы меня приняли, погибнет и не заметит, как это произошло. Я не Бульдозер, я скорее Танк. Дошло? Ты понял? Уяснил, что сопротивляться бесполезно? Если будешь очень и очень стараться помочь мне, господин Полковник, кто знает, а вдруг я сохраню тебе жизнь? Ежели уровень старательного рвения с твоей стороны меня не удовлетворит, гарантирую мгновенную смерть. И без тебя я от ныне покойного Васи узнал все, что хотел. Два автомата, четыре рожка с патронами, два штык-ножа, «макаров» с глушителем – более чем достаточно, чтобы разнести в щепки домишко-флигель на территории конно-спортивного центра близ Химок. Согласен?