Читать книгу - "Улыбка зверя - Андрей Молчанов"

Выходя из двора, Галина услышала сзади урчание мотора и едва успела отскочить в сторону от проезжавшего мимо джипа, но несколько грязных брызг попали все-таки ей на подол серого пальто и на сапоги, что крайне ее раздосадовало.

Верещагина могла развести в квартире болото, держать целый день груду грязной посуды в кухонной раковине, бродить по дому в засаленном халате, но совершенно не переносила небрежности и неряшливости в одежде, когда выходила на люди.

Поэтому, несмотря на скудость средств, она купила с лотка у гастронома поролоновую губку для обуви и, отойдя в укромное место, тщательно вычистила сапоги. Уголком носового платка стерла с пальто успевшие подсохнуть пятна. Вывернув шею, заглянула себе за спину и, не найдя больше никаких неряшливых отметин, способных скомпрометировать ее в глазах людей, направилась к автобусной остановке, где ее должна была ждать Урвачева, сидевшая, согласно телефонному пояснению, за рулем красной спортивной машины.

Подруги не виделись больше полугода и теперь, переходя неширокую площадь и направляясь к указанной машине, Галина никак не могла определиться и решить, каким выражением лица воспользоваться для первых минут встречи, какую манеру разговора выбрать, и какими будут произнесенные ей первые фразы. Когда-то в отношениях между ними у нее сам собою установился чуть ироничный и отчасти покровительственный тон по отношению к Урвачевой, ибо в дружбе, как и в любви равноправия не бывает, тем более, что Галина была на год старше подруги. Да и без этого Урвачева всегда числилась вторым номером, и без участия Галины шага ступить не решалась, шла ли речь о фасоне новой шляпки или о смене любовника. Когда-то она регулярно стреляла у Верещагиной деньги до получки, ибо жила безалаберно и тратила деньги легко и нерасчетливо. Могла, к примеру, не задумываясь, выложить половину зарплаты за педикюр в модном салоне или купить случайно попавшиеся ей на глаза песочные часы в медной оправе. Словом, в глазах окружающих казалась бестолковой, недалекой и поверхностной, что на самом деле было далеко не так, зато, по всеобщему единодушному мнению, обладала легким и уживчивым характером.

Окончив школу-интернат в Саранске, Ксения Урвачева приехала в Черногорск и поселилась в хрущевской пятиэтажке на первом этаже у старой и сварливой троюродной тетки, Матильды Генриховны Штосс, которую побаивались все соседи, поскольку она была, во-первых, горбата, а во-вторых, каким-то образом за весьма короткий срок умудрилась свести в могилу четверых мужей, один из которых, кстати, был геологом и однажды видел в предгорье Памира летающую тарелку.

По выражению начитанных и образованных соседей, Матильда Штосс являлась никем иным, как энергетическим вампиром, (соседи попроще называли ее без затей — “ведьмой”), ибо мужья ее уже через полгода совместной жизни начинали вдруг бледнеть на глазах, сутулиться и терять в весе. На что весельчак, гуляка и крикун был румянощекий, упитанный Ваня Толубеев, а тоже очень скоро облетел и осунулся, стал покашливать и говорить слабым глухим голосом, а потом вовсе слег и больше не встал.

У этой-то вампирши и поселилась Ксюша Урвачева, ничуть не смущаясь страшным соседством. И вот удивительно! — ровно через девять месяцев Матильда Генриховна Штосс без всякого постороннего вмешательства и принуждения отправилась на тот свет, оставив земное свое обиталище беспечной и легкомысленной племяннице. То есть несмотря на все вампирские ухищрения и ловушки, Ксюше удалось беспечно и ни чуточки не напрягаясь, оттеснить старуху на обочину бытия, и все крючки, сети и невода, которые забрасывала алчущая чужих несчастий мегера, проваливались в пустоту и возвращались пустыми. Таким образом Матильда Генриховна Штосс, можно сказать, умерла мучительной голодной смертью.

Тут следует заметить, что существуют в мире счастливые люди, от которых все напасти отскакивают, как орех от стены, а при том образе жизни, что вела восемнадцатилетняя девушка, обладающая собственной жилплощадью, любая другая в два-три года опустилась бы совершенно, запуталась, попалась бы в лапы каких-нибудь квартирных аферистов или, по крайней мере, спилась. Однако с Ксюшей ничего этакого не произошло, она жила легко и весело, в полное свое удовольствие, с интересом наблюдая за постоянным кипением страстей и событий, происходивших вокруг нее.

Ксюша Урвачева была одной из тех изумительных природных красавиц, которых так обильно и исправно родит русская провинция. Красавица, которая как бы вовсе не ценит и не замечает своей красоты, во всяком случае не считает ее своей личной заслугой.

Когда Урвачева пришла устраиваться в агентство, где в ту пору работала Верещагина, оживившийся при ее виде и выскочивший из-за стола начальник отдела поинтересовался, умеет ли она печатать на машинке.