Читать книгу - "Моя любимая дура - Андрей Дышев"

– Сноуборд, – ответил я. – Только прежде я хотел бы узнать, цена, которая там нарисована, означает стоимость проката за месяц или за год?

– За сутки, – виноватым голосом ответил крепыш, но тотчас улыбнулся, надеясь, что это я так оригинально пошутил.

Кажется, всей моей наличности могло хватить только на прокат очков, да и то какого-нибудь давно увядшего бренда. Дурея от той мысли, что в очередной раз случился досадный облом и вся проблема упирается только в деньги, я машинально стал открывать многочисленные «молнии» и просовывать в карманы пальцы.

– Вам какую доску? – оживился продавец, по ошибке приняв шорох пальцев в пустых карманах за шелест купюр. – Универсальную? Для фрирайда или для фристайла?

Куда же я сунул оставшиеся восемьдесят или семьдесят баксов? Столько карманов, и все пустые. Недостаток новой одежки… А это что такое?.. Пальцы нащупали приличную пачку чего-то бумажного, очень похожего на деньги. Я вынул ее из кармана и уставился на стянутую резинкой стопку разноцветных купюр евро. Ничего не понимаю! У меня не было евро и тем более в таких количествах. Как это понимать? Сюрприз от фирмы «GrossTex», создателя моего комбинезона? Или очередной подвиг Бэтмена, незаметно сунувшего мне в карман бабки?

Продавец распознал евро, которые я мял в пальцах, намного быстрее меня и наверняка уже определил, какой суммой я располагаю. Буйный всплеск торгового азарта, захлестнувший его, можно было объяснить именно этим.

– Я могу предложить вам самую верхнюю модель этого сезона, – заговорил он и, запрыгнув на табурет, снял с полки довольно запыленную лыжу, своими размерами напоминающую полинезийскую пирогу.

– Верхнюю не надо, – процедил я, догадавшись, что мне намерены всучить самый неходовой товар.

– Замечательно! – не выдавая разочарования, ответил крепыш и спрыгнул с табурета. – В таком случае посоветую модель для продвинутых…

– Для задвинутых! – поправил я таким тоном, будто намеревался набить продавцу морду.

– Понял! – ответил продавец, опасно балансируя между вежливостью и наглой навязчивостью. Он опустился еще ниже, под прилавок, и вытащил оттуда симпатичную, на мой взгляд, доску цвета морской волны. – Очень хорошая штучка. Крепления системы стэйп-ин. Под них имеются очень приличные ботинки.

Он положил сноуборд на прилавок, нежно поглаживая его по острым кантам. Я смотрел на доску, как больной смотрит на машину «Скорой помощи», как горящий смотрит на пожарную машину, как голодный – на колбасную витрину… Я смогу. Я должен суметь. Не боги горшки обжигают. Горные лыжи я обуздал давно и могу показать класс скоростного спуска с головокружительных вершин. У этой модной штуковины должен быть тот же принцип. Смелее, Кирилл, смелее!

– На какой срок возьмете? – торопился выудить у меня деньги крепыш. – На недельку? Или до конца сезона?

– Как получится, – ответил я, снимая сноуборд с прилавка и разглядывая его, как былинный воин свой булатный меч.

– Нет проблем! Заплатите аванс, равный его стоимости, и катайтесь сколько хотите… А ваши кроссовочки можете пока оставить у меня.

Денег, которые я нашел в кармане, с лихвой хватало и на доску, и на очки, и на перчатки, и еще не знаю сколько осталось. Продавец хотел всучить мне бипер и лавинный зонд, но я отказался и поскорее вышел на воздух. Теперь внешне я ничем не отличался от экстремалов, которые с воплями кидались с карниза вниз. Было только одно существенное отличие… М-да… Да помогут мне освоить этот самоубийственный снаряд вера в себя, чувство долга и ненависть к мучителям Ирины.

На выходе из станции я краем глаза заметил Мураша. Тот подпирал плечом нагретую солнцем стену и косился на меня. Я решил не вступать с ним больше в разговор, тем более что все уже было сказано. Я имел право рисковать только собой. Предлагать Мурашу спуститься на Джанлак на сноуборде было бесчеловечно и жестоко.

Я с трудом подавил в себе безрассудное желание немедленно нацепить доску и кинуться по убийственному спуску к Ирине. Конечно, надо сначала потренироваться, прочувствовать снаряд, подчинить его норовистый характер своей воле. А уже потом… Я посмотрел наверх. Солнце стояло почти в зените. Не гони, ярило, не гони. Замедли свой бег по небосводу. Полюбуйся, как красива Земля, насколько восхитительны горы! Приглядись к вершине Крумкол. Видишь меня, красную точку, которая машет тебе рукой? Мне так нужен твой свет! Помоги мне спасти несчастную девушку, ибо никто, кроме нас с тобой, не может это сделать.

Я сел на снег рядом с предупреждающей табличкой, как раз под словами «СПУСК НА ЛЫЖАХ ИЛИ СНОУБОРДАХ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕН!«, и принялся пристегивать к ботинкам доску. Два щелчка – и готово. Я почувствовал мертвую хватку креплений. Наверное, нечто похожее испытывали узники, закованные в колодки. Парень с девушкой, похожие на космонавтов, только без головных шлемов, перешагнули через меня, пристегнули сноуборды, взялись за руки и одновременно ухнули вниз. Я встал. Настала моя очередь. Загнутый кончик доски стоял почти на самом краю карниза. Две старушки остановились поодаль, с восхищением глядя на меня. Я их узнал, это были немки из злополучного автобуса. Как нехорошо я себя почувствовал! Незнакомые люди думали обо мне лучше, чем я был на самом деле… Земля-матушка, поддержи меня, своего сына. Не убей…

Я опустил на глаза очки, сделал глубокий вдох и с криком прыгнул вниз. Свист в ушах, пустота в груди… Ослепительно белая лощина надвигалась на меня, как посадочная полоса на самолет. Есть касание! Я не удержался – доска оказалась непривычно скользящей – и спикировал носом на склон. Снежные брызги вокруг, смешанные с радужным сиянием. Я кувыркался вместе с доской, и перед глазами мельтешило то солнце в небе, то моя рука, то солнце, то снег… Склон был слишком крутым, и я никак не мог остановиться. Напряг ноги, поймал кантом сноуборда снежный наст, и словно бульдозер ковшом – хрррру! Опять я на ногах. Сердце колотится от восторга, что все еще жив и качусь, качусь вниз! Расставил руки в стороны, чтобы было легче балансировать. Доска с шипением полировала жесткий снег. Я мягко перенес тяжесть тела на заднюю ногу и почувствовал, как сноуборд начал послушно сворачивать. А теперь в другую сторону. Я еду, я лечу! Доска начала потихоньку слушаться меня. Я пришпорил ее, и она стала покоряться моей власти. Еще поворот. Еще! Я расслаблялся, напряжение отпускало. В ушах ревел ветер. Я не чувствовал крутизны склона, так как белое поле было лишено теней, а значит, и объема, и мне оно представлялось облаком, по которому я скользил в сапогах-скороходах… Ах, пропустил обрыв и не заметил, как опора под доской оборвалась, и я полетел вниз, как парашютист в затяжном прыжке… Подо мной склон еще круче… Нет времени сообразить, как подготовиться к встрече с землей. И уже через мгновение – вот она! Я ухнул в рыхлый целинный снег. Удержался, но через мгновение меня вынесло на гладкий натечный лед. Изо всех сил вдавил пятки, заставляя стальной кант тормозить о поверхность льда. Скорость не снижается, скорость просто бешеная, и я уже теряю контроль над доской… Как болят ноги от страшного напряжения! Содранный в крошку лед летит прямо мне в лицо и обжигает. Невероятно, но я сумел удержаться почти на отвесной ледяной стене! Если выживу и доберусь до какой-нибудь станции канатки, то немедленно вернусь на хребет и начну спускаться по его другой стороне. Только сейчас, немедленно, пока адреналин не отравил мой организм, пока не пришел запоздалый страх…