Читать книгу - "Личное задание - Сергей Донской"

Когда миновали поле, сбоку выросла темная лесополоса. Натыкаясь на нее, фары несколько раз отразились в зеркальных глазах неведомых ночных тварей, любопытствующих, что за шумное чудище вторглось в их владения?

За посадкой, в пяти или шести километрах от поселка, снова начались бескрайние колхозные нивы. Когда машины приблизились к монолитным рядам неисчислимого кукурузного воинства, выросшего впереди, мужчина приказал:

– Стоп! Глуши мотор, гаси фары. Ключи передай через плечо мне.

Выбравшись из машины с карабином и револьвером в руках, он заговорил снова:

– Теперь ты, Саня. Выходи и держись в сторонке.

– Почему это я должен держаться в сторонке? – строптиво возразил этот мальчишка с бороденкой, казавшейся приклеенной к его лицу ради смеха.

Но Беку было не до веселья, особенно, когда он услышал ответ мужчины:

– Падаль, она заразная.

Падаль... Когда это говорит о тебе человек, вооруженный до зубов, то поневоле начинаешь задумываться: а долго ли тебе осталось жить на этом свете? Повинуясь указке револьверного ствола, Бек выбрался из машины и брякнулся лицом вниз, втягивая ноздрями горьковатый запах пыли и сухой земли. Лежал, дышал и слушал, что происходит рядом.

– Твоя очередь, паря. Ты, ты, который за рулем. Два шага в сторону и ложись на живот. Руки на голову, ноги как можно шире... Ну вот, а теперь ты, корноухий...

Долго отлеживаться троице не дали. Всем было велено сесть на указанные места, лицами друг к другу, и вытянуть ноги – поза, не позволяющая стремительно вскочить и броситься наутек.

– Сессия выездного трибунала объявляется открытой, – объявил мужчина, устроившись поодаль со своим богатым арсеналом. – На все наши вопросы отвечать четко, ясно и незамедлительно...

Впрочем, спрашивал только он, а его тщедушный спутник ограничивался тем, что злобно зыркал на пленников.

Кому принадлежит зеленый «Мерседес»? Кто стрелял вчера в поселке? Как его зовут? Где он находится сейчас? Когда вернется? Не перебивая друг друга, но довольно охотно и многословно допрашиваемые выложили все, что знали про Эрика. Должность, возраст, внешность, марка автомобиля и так далее, включая такие подробности, как пристрастие к анаше.

– Так. С Эриком все ясно, – сказал мужчина. – Теперь поговорим о вас, парни. Сколько еще вас, караульщиков гребаных, и что вы забыли в поселке?

Он внимательно выслушал рассказ об инструкциях, полученных «великолепной семеркой» от начальства, потом неопределенно хмыкнул и заметил:

– Надо же, Губерман. Сомневаюсь, что роль этой личности в истории вашей банды так уж велика. Фамилией он не вышел. Вы мне, парни, скажите лучше, кто над ним стоит. Над всеми вами.

Пленники переглянулись. Поскольку ближе всех к мужчине находился Рваный, то он первым и нарушил затянувшуюся паузу – раскололся, а потом и Бек со Шкреком подключились, чтобы не выглядеть на его фоне упрямыми молчунами.

– Италья-а-нец, – протянул мужчина с непонятной интонацией. – А ведь он мой давний знакомый. Вот уж не думал, что наши пути пересекутся.

– Мир тесен, – брякнул Шкрек, закончивший когда-то первый курс педагогического института.

– М-м? – Когда мужчина взглянул на него, его глаза напоминали две льдинки. – Тесен, говоришь? Верно. А все из-за того, что нормальным людям приходится сосуществовать рядом со всякой мразью. Они ведь жить хотят. А вы – убивать.

– Никого я не убивал! – выкрикнул Шкрек. – Совсем никого! Еще ни разу!

– А это тебе зачем? – Мужчина неожиданно спрятал револьвер и направил в Шкрека отобранный у него пистолет. – Для чего ты таскаешь эту штуковину? Орехи ею колоть?

– Это Бека пистолет!

– Твой, значит? – Заметив, что его маленький спутник шагнул вперед, мужчина остановил его и повторил вопрос: – Твой?

– Из него Эрик в тебя палил, а не я! Эрик! – истошно закричал Бек, валясь на спину и заслоняя лицо руками. «Макаров» был направлен ему прямо в лоб.

Человек в джинсах с укором покачал головой:

– Тот, кто до такой степени боится оружия, не должен за него браться. А если уж взялся, то обязан стрелять. Согласен со мной?

– Я? – глупо переспросил Бек.

– Ты. Иди сюда.

В лунном свете силуэт мужчины был обозначен всего лишь двумя красками – черной и серебристой. Бек, как завороженный, поднялся на ноги и послушно поковылял на зов. Пистолетный ствол указал ему место, где следует остановиться.

– Повернись ко мне спиной, – велел мужчина.

– За что? – выкрикнул Бек. – Я тут вообще не при делах!

– Я не выстрелю тебе в затылок, обещаю. Смело поворачивайся и садись поудобнее... Тебе хорошо видно твоих бывших боевых товарищей? Отлично. Тогда подними руку ладонью вверх, я вручу тебе карабин. Но не пытайся направить его на меня – я успею выстрелить раньше.

Физиономии Рваного и Штрека выглядели одинаково бледными.

– Эти двое, – доверительно сказал Беку мужчина, – везли тебя на казнь. Не знаю, что там за смерть они тебе приготовили, но теперь от тебя зависит, кто кого переживет. Выбор за тобой. Времени на размышления даю тебе минуту. – После паузы последовало уточнение: – Нет, ровно тридцать секунд. Потом карабин перейдет к кому-нибудь из сидящих напротив. Как думаешь, колченогий, станут они с тобой церемониться?

Оскалившись, Бек положил ствол карабина на изувеченную левую руку, отыскал пальцем правой отыскал курок и направил оружие на приговоренных к смерти.

– Меня потом отпустишь, да? – деловито спросил он у того, кто сам держал на мушке его затылок.

– Я даю тебе шанс. Тебе этого мало?

Бек прижался к прикладу щекой.

– Нннн-ЕЕЕЕ-ттт!!!

Голос Рваного ничуть не напоминал человеческий. Пока Бек целился в него, он согнул ноги и даже успел привстать, но в этот момент его и настигла пуля. Грохот выстрела показался Беку оглушительным, но еще громче был протяжный вопль Рваного.

– НЕ НННААА...

Вглядываясь в ночь сквозь малиново-оранжевые круги, проступившие на сетчатке глаз после вспышки, Бек увидел ползущую на него темную фигуру, передернул затвор и вторично нажал на спусковой крючок. Бом! Пламя высветило перекошенное лицо Рваного с разинутым ртом, но еще до того, как мрак снова поглотил изображение, лицо исчезло само, провалившись внутрь головы.

– Вау! – заорал Бек от восторга. Он опять временно лишился зрения, но зато его щеки были орошены горячими каплями, и он пытался достать их высунутым языком.

– Убери это! Убери!

В его глазах обрисовался Шкрек, глупый, трусливый Шкрек, покорно дожидавшийся своей участи. Насладившись его ужасом, Бек торжествующе захохотал и дважды выстрелил, почти физически ощущая, как посланные пули впиваются в новую цель, дырявя ее спереди и кромсая на вылете. Но тут указательный палец застыл на спусковом крючке, точно его парализовало.