Читать книгу - "Личное задание - Сергей Донской"

– Ну, – пробормотал Громов, – сейчас поглядим, братки, умеете ли вы умирать так же красиво, как жить...

* * *

Устроив Садыка в багажник, а Бека на заднее сиденье «Мазды», Шкрек с Рваным облегченно перевели дух. Осталось лишь преодолеть несколько километров по местным колдобинам, выбрать укромное местечко на берегу ставка и заняться нелегким бандитским ремеслом, которое, как и всякая профессия, имело свои минусы.

Перед тем как погнать свою тачку на реставрацию, Эрик распорядился, чтобы к его завтрашнему возвращению никакими Садыкбековыми на посту даже не пахло. Легко сказать! К ночи в сторожке, которую пришлось держать взаперти, стало ощутимо пованивать, причем от загноившегося Бека несло ничуть не меньше, чем от его дохлого братца. И вскоре Шкреку с Рваным захотелось избавиться от обоих совершенно искренне, без всякого принуждения.

В принципе можно было прикончить Бека пораньше и попроще, чтобы не возиться с ним и не слушать его бессвязного бреда. Эта дикарская тарабарщина обрывалась лишь после хорошего удара по башке, а ведь так хотелось припечатать ему между глаз в полную силу! Но Бека было велено утопить живым, спина к спине с мертвым Садыком, а нарушать бригадирские приказы после учиненной им расправы не хотелось. Шкрек и Рваный стоически дождались ночи и теперь были решительно настроены покончить со своим вонючим делом раз и навсегда.

– Иди открывай ворота, – распорядился Рваный, устроившийся за рулем «Мазды».

Так у них было заведено: кто первым занимал водительское место, тот и командовал. Но сегодня Шкрек подчинился без всякого энтузиазма. Он шагал к воротам, а позади сияли фары и гудел мотор, работавший на холостых оборотах. Почему-то Шкреку показалось, что это не родная тачка урчит, а голодный зверь, пристально глядящий ему в спину. Зверь, приготовившийся к прыжку.

Нервно подергав цепь, Шкрек выругался и забросил руку за ворота, нашаривая там замок. Да так и замер – на цыпочках, неудобно навалившись на железную створку.

– Твою мать! – заорал он.

– Что такое? – всполошился Рваный.

– Сюда! Скорей, бля!

Вскрикнув от боли, Шкрек завозился возле ворот, гулко ударяясь о створку. Встревоженный Рваный выскочил из машины и... наткнулся солнечным сплетением на ствол карабина, который сжимал в руках возникший прямо из-под капота незнакомец. Оп! Отразив золотистые отблески фар, карабин описал в воздухе замысловатую дугу и звучно впечатался прикладом в лоб Рваного, лишив его возможности так живо интересоваться происходящим. Ему показалось, что его голова превратилась в один из тех бильярдных шаров, которые он так любил погонять кием. Последующий шум, который Рваный создал, падая на корпус «Мазды», он уже не слышал.

А после того, как он окончательно угомонился, тишину ночи нарушали лишь рокот автомобильного двигателя да панические возгласы Шкрека:

– От...отпусти, с-сука!.. Я ж тебя сейчас...

– Сейчас ты заткнешься, – произнес за его спиной мужской голос. – Потом будешь стоять смирно и ждать. Вот и все твои ближайшие перспективы.

Шкрек оглянулся через плечо, увидел устремленные на него глаза и не нашел слов для возражений.

Бек все это время таился на заднем сиденье «Мазды», жалея, что не может стать совсем маленьким и незаметным. Проклятый демон в джинсах, убитый Эриком, чудесным образом воскрес и снова вышел из мрака, чтобы продолжить забаву, начатую вчера.

Мужчина заглянул в салон «Мазды», вытащил ключ зажигания, а потом взглянул на Бека своими страшными немигающими глазами:

– Вот и снова свиделись. Ты не рад, м-м? Передвинься на середину, руки положи на колени и представь, что ты самый тихий и примерный ученик класса... Ты ведь узнал свой карабин? Помнишь, что он заряжен?

Дождавшись утвердительного кивка, незнакомец стремительно направился к прикованному к створке ворот Шкреку.

– Стоять! – заорал тот.

Бек сразу опознал в его вытянутой левой руке свой «макаров». Видать, здорово Шкрека ошеломило неожиданное нападение, раз он только теперь вспомнил про оружие. Неудобно вывернувшись, он пытался прицелиться в приближающегося противника, но вторая рука, заведенная за ворота, мешала ему изготовиться для стрельбы. Оценив ситуацию, Бек решил, что выхваченный ствол Шкреку не поможет, а только навредит. Так и вышло.

Не сбавляя и не убыстряя шага, незнакомец в джинсах с силой метнул вперед карабин.

– Держи! – крикнул он.

Ловить летящий прямо ему в голову предмет Шкреку было нечем – обе руки заняты. Он просто инстинктивно отвернул лицо, зажмурился и жалобно вскрикнул, когда приклад врезался ему точнехонько в подставленное ухо. А незнакомец приблизился и перехватил вооруженную руку противника, при этом его собственная рука метнулась вперед. Шкрек почувствовал, как стальные пальцы защепили его бровь, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которая последовала мгновением позже. Рывок. Из раны под оторванным лоскутом кожи хлынула кровь. Все, больше он не хотел ни сражаться, ни просто сопротивляться. Он только стремился завалиться на землю, и Бек не понимал, что мешает ему это сделать.

Все выяснилось после того, как мужчина скомандовал:

– Отпускай, Саня. Порядок.

Тело Шкрека обрушилось на землю и выбрало там максимально удобное для себя положение. Подобрав свое и чужое оружие, мужчина склонился над Шкреком, отыскал в его кармане ключ и передал через ворота. Вскоре они распахнулись, пропуская на площадку невзрачную мальчишескую фигуру, пренебрежительно перешагнувшую через распростертого врага. Обыскав поочередно Шкрека и Рваного, эти двое привели их в чувство затрещинами, усадили на передние сиденья «Мазды» и заставили пристегнуться ремнями безопасности.

Окровавленное ухо и бровь Шкрека выглядели так, словно его голова побывала в пасти крокодила. Рваный беспрестанно ощупывал лоб, как бы удивляясь, что там нет дыры, из которой вытекают мозги. Но Бек чувствовал себя не лучше. И очень сомневался в том, что может рассчитывать на какое-то снисхождение на правах старого знакомого мужчины со стальным взглядом. Что-то плохое начиналось. Самое худшее, что могло случиться с ним в этой жизни.

Мужчина и его маленький спутник устроились в машине по обе стороны от Бека. Карабин лег на пол салона и был придавлен ногами мужчины. А он извлек из-под свитера большущий тусклый револьвер с допотопным барабаном и таким внушительным диаметром ствола, что у Бека засосало под ложечкой, как при падении в пропасть. Позволив ему и остальным пленникам вволю полюбоваться своим оружием, мужчина произнес бесцветным голосом:

– Едем на прогулку. Рты не открывать. Резких движений не делать. Сидящим впереди не оборачиваться. Все. Трогай, паря.

– Куда? – поспешно спросил Рваный, включив зажигание.

– Пока прямо. Если будет сказано поворачивать, будешь поворачивать. Скорость держи не более сорока.

«Мазда» выкатилась из ворот, перевалила через дамбу и была направлена повелительным окриком вправо, туда, где тянулась пустынная колея, рассекающая пшеничное поле. В ближнем свете фар золотисто-желтая равнина под черным небом представляла собой завораживающее зрелище, и Бек смутно вспомнил край, где проходило его детство. Лучше бы он его не покидал.