Читать книгу - "Обреченный убивать - Виталий Гладкий"

Сияние. Неземное, голубовато-хрустальное, растворившее в себе все и вся. Его источник где-то рядом и в то же время далеко. Временами мне кажется, что я могу потрогать сверкающий эфир.

Я тянусь к нему, но руки схватывают пустоту и бессильно падают… куда? Не знаю; на что-то пушистомягкое и прохладное, как весенняя тучка.

Где я? Что со мной? Эти вопросы появляются в моей голове… Интересно, а есть ли у меня голова?.. И ускользают, унесенные голубым ветром.

Я закрываю глаза, однако сияние не исчезает, а даже усиливается, но теперь в нем появляются цветные всплески, похожие на звездопад или, что точнее, на фейерверк. Красиво. Я пытаюсь проследить, куда падают брызжущие искрами частицы, – и вместе с ними погружаюсь в чернильную тьму…

Я открываю глаза. Надо мною высокий потолок в вычурной лепнине и странной формы светильники, похожие на аккуратно вырезанные из оконного стекла морозные узоры. Из них льется мягкий, с голубизной свет, хотя за узкими стрельчатыми окнами уже рассвело; или вечереет?

– Проснулись? Вот и отлично…

Улыбчивое лицо, обрамленное русой бородкой. И голубые глаза. Такие бывают только у наивных, недалеких дурочек.

Ему лет сорок. Белый халат и стетоскоп в нагрудном кармане. Врач?

Он оборачивается и щелкает пальцами. Теперь его лицо совсем не похоже на лик херувима; глаза налились серым свинцом, в мягком, бархатном голосе зазвенела сталь:

– Обед! Да побыстрее, копуши!

В комнату входит девушка с подносом. На нем судочки, апельсиновый сок в высоком хрустальном стакане.

Девушка неземной красоты, таких мне приходилось видеть только на обложках журналов мод.

– Подкрепитесь. Вам это сейчас в самый раз…

Голос русобородого Айболита журчит, как ручей. Волк в овечьей шкуре…

Они уходят. С улыбками, будто я самый дорогой гость.

Только теперь ощущаю, как сильно проголодался. Голова пуста, мысли беспорядочны, а потому я и не пытаюсь что-либо понять, а тем более – осознать очередную метаморфозу, которые сыплются на меня словно из рога изобилия.

Ем. Все вкусное, изысканное и сытное. Такое впечатление, что нахожусь в отдельном кабинете одного из лучших московских ресторанов.

Пока утоляю зверский голод, свет гаснет и в окно украдкой проскальзывает первый солнечный луч. Значит, все-таки утро.

Прихватив стакан с соком, подхожу к окну. И едва не роняю его на пол, застеленный коврами, – передо мной распахнутая перспектива сказочно красивого сада или парка, сразу трудно сообразить.

Легкий ветерок ласково шевелит кроны деревьев, на ровно подстриженных газонах вспыхивают мириады росинок, фонтан с бронзовой фигурой обнаженной купальщицы сплетает свои струи в прозрачные искристые кружева, ежесекундно меняющие узоры… благодать… райские кущи…

НЕУЖЕЛИ Я УЖЕ ТАМ!?

От этого озарения мне едва не стало дурно. Чтобы не свалиться на пол, я как-то доковылял до кровати и рухнул на нее, все еще сжимая в руках полупустой стакан. Упал и рассмеялся.

Дурачок, ах какой дурачок… Таким, как ты, рай заказан. Ждет тебя нечто иное, и вовсе не при солнечном свете. А может это полустанок, так сказать, промежуточная станция, чистилище?

Мои бредовые размышления прерывает бородатый херувимчик:

– Все в норме? Идти сможете? Обопритесь на меня… Ничего-ничего, я крепкий.

Да уж. Несмотря на хрупкую внешность, под халатом я ощущаю стальные, тренированные мышцы и ремни кобуры, присобаченной слева, под мышкой. Не думаю, что и в потустороннем мире пользуются подобными изобретениями злого человеческого гения…

Коридор похож на гостиничный, но с претензиями – весь в дорогих коврах, широкий, с нишами, в которых притаились бюсты (мраморные!) древних мыслителей и еще бог знает кого.

Стены до половины обшиты дубовыми панелями, а потолок в такой же лепнине, что и в моей келье. Люстры – сплошной хрусталь; по-моему, его даже чересчур много; бесконечное сияние и трепетные блики.