Читать книгу - "Чужая игра - Виталий Гладкий"

— Эй, дорогуша! — неожиданно фамильярно позвала меня уставшая и, похоже, изрядно захмелевшая Лилия.

Я уже утратил счет ее коктейлям и вполне обоснованно опасался, что мне придется до машины тащить ее на закорках.

— Не хочешь показать свою мужскую удаль? — спросила она с ехидцей.

Лилия показала на шары.

— Я никогда прежде не посещал кегельбан.

— Так я и знала… — сказала она с досадой и сплюнула на пол, как пацан. Но не отстала. — Иди сюда. Попробуй. Не переживай, все оплачено.

— Но…

— Никаких «но»! — рассердилась моя подопечная. — Почему ты все делаешь мне наперекор?! Я пожалуюсь папе!

Этого мне только и не хватало… Из-за взбалмошной стервочки мог рухнуть весь тщательно продуманный план моего внедрения в «Витас-банк».

Мысленно послав ее подальше, я скрепя сердце стал на позицию и взял тщательно отполированный шар.

И тут мне пришла в голову одна интересная мысль.

Я вспомнил уроки и наставления Учителя: «Что такое оружие? Это практически любой предмет. Важно только знать, как можно его использовать с наибольшей эффективностью. Накопив энергию ци, ты передаешь ее предмету или вещи, и они приобретают нужную разрушительную силу. Смотри…»

Он взял гусиное перо, из которого я делал поплавок к удочке.

«Обычное перо дикого гуся, имеющее совершенно мирный вид и поразительно гармоничные формы, располагающие к созерцанию и любованию ими и вовсе не вызывающие подозрений…» Учитель легко дунул на перо, и оно затрепетало в его руках словно живое.

Момент броска я не увидел — просто не был готов. Перо стрелой пролетело по воздуху и вонзилось в древесный ствол.

«Попробуй выдернуть», — сказал Учитель.

Я подошел к дереву и в удивлении покачал головой. Перо влезло в древесину на сантиметр; я вытащил его с трудом.

«Убедился? — спросил Учитель. — Представь, что перо попало не в дерево, а в живую плоть…»

Я представил…

Полная сосредоточенность… Игроки слышали нашу с Лилией перепалку и теперь с интересом наблюдали за мной.

«Цветочек» ехидно подхихикивал.

Бросок!!!

Шар превратился в ядро, выпущенное из пушки. Он не катился, а скользил, едва касаясь поверхности.

Шар не свалился, разметав кегли, в желоб, чтобы возвратиться на исходный рубеж, а по инерции полетел дальше, проломив ограждение и простенок.

Раздался треск, и там, куда влетел шар, что-то грохнуло. А затем зазвенело, будто шарахнули молотком по стеклу.

В кегельбане стало настолько тихо, что было слышно, как льется жидкость. Остолбеневший мулат-бармен как застыл с полной бутылкой виски, опрокинутой над стаканом, так и стоял разинув рот.

Я посмотрел на Лилию. По-моему, она совершенно отрезвела.

— Моя посуда… — Это очень тихо и горестно прошептал распорядитель или администратор — как там его здесь называли.

— Ух, бля-а… — А это уже разродился «речью» охранник.

— Я ведь предупреждал, что в кегельбане впервые… — С такими словами я с невинным видом обратился к «цветочку», который буквально закаменел.

— Кто мне заплатит! — наконец полностью прорвало малого с блудливыми глазами. — Кто?!

— Строители, — нагло брякнул я. — Наверное, цемент разворовали и стенку сложили на одном песке.

— Эй-ей, кончай дуру гнать!

Охранник тоже опомнился и вспомнил о своих обязанностях.

— Счас подсчитаем убытки, и гони деньгу. Иначе…

— Пока-а… — томно пропела моя подопечная.

Она направилась к выходу.

— Я подожду тебя в машине, — ехидно бросила она на ходу. — Расплатишься — поторопись. У меня сегодня еще полно дел.

Вот сучка! Ну ладно, я потороплюсь…

— Видите, мне пора. — Я небрежно бросил на столик перед распорядителем двадцать долларов. — Может, я шар нечаянно поцарапал, так пусть его отшлифуют. — Я ухмыльнулся. — Покеда, братаны.

— Я сказал — посчитаем ущерб, заплатишь и уйдешь! — взревел глыбастый малый.

— Считайте… — Я небрежно пожал плечами. — Не моя вина, что у вас тут бардак. Я уже говорил — предъявите счет строителям. Шар, что я бросил, цел? Думаю, да. Даже не думаю — уверен: он ведь заграничный. А насчет царапин я уже сказал. И заплатил.

Я даже позволил себе малую толику иронии.

— Ты слышишь?! — возопил распорядитель, обращаясь к охраннику. — Он еще и издевается над нами!

— Ну, парень… — Охранник резко опустил свою лапищу мне на плечо.

Не знаю, что он собирался сделать, но мне этот бессмысленный базар-вокзал надоел.

Я не стал его бить.

Я просто воткнул свои пальцы в болевые точки на груди и животе, и громила застыл, вращая мгновенно обезумевшими от боли глазами, которые, казалось, вот-вот были готовы выскочить из орбит.

— Когда он очухается через пару минут, налей ему стакан водки, — посоветовал я бармену. — А ты, сморчок, не путайся под ногами, — цыкнул на побледневшего распорядителя. — Адью, господа, — сделал я ручкой остальным. — Бросайте эти шарики и не забывайте, что все здесь, несмотря на внешний лоск, прогнило. Иначе плакали ваши денежки…

Я беспрепятственно пошел к выходу. Все от меня шарахались, как от зачумленного.

Я вышел на улицу — и наткнулся на Лилию.

Она стояла, спрятавшись за выступом стены, и таращилась на меня глазами попавшейся на удочку рыбины.

— Как видите, я не заставил вас ждать… — бросил я на ходу.

И стал подниматься по ступенькам — кегельбан находился в полуподвале.

До самого вечера мой ненаглядный «цветочек» сподобился максимум на десяток коротких фраз. Лилия явно была под впечатлением посещения кегельбана.

Будем считать, что мы хорошо повеселились…